Хотя нельзя упрекать Деникина за нерешительность его предложений, его точно можно обвинять в необеспечении лидерства и в том, что он допустил пренебрежение этим вопросом среди своих подчиненных. Предложения Деникина не были радикальными, но даже из них так и ничего не получилось.
Особому совещанию потребовался почти месяц, чтобы создать комиссию по земельной реформе из 55 членов. Будущему значимой реформы не сулило ничего хорошего то, что возглавил комиссию В. Г. Колокольцев, глава управления земледелия в Особом совещании и бывший министр кабинета гетмана Скоропадского. Комиссия создала три подкомитета, которые возглавили В. Н. Никитин, П. Н. Сокольников и М. И. Горемыкин. После нескольких недель работы в подкомитетах и 17 пленарных заседаний комиссия закончила выполнение своего поручения к концу июля. Представленный ею план был реставрационистским и противоречил желанию Деникина осуществить значимую земельную реформу. Он требовал немедленного возврата захваченных во время революции земель и рассматривал возможность какого бы то ни было насильственного отчуждения только спустя три года после грядущего окончания Гражданской войны. Затем комитеты землевладельцев установят стоимость земли, которую, конечно, смогут себе позволить приобрести только богатые крестьяне, поскольку покупателю придется заплатить половину стоимости сделки единовременно, во время ее совершения. План также устанавливал исключительно высокие верхние значения (300–500 десятин, 810–1350 акров, в зависимости от местоположения) размера владения, которое землевладельцу будет позволено сохранить.
Деникин отверг это предложение, и в результате Колокольцев подал в отставку. Его пост министра земледелия занял А. Д. Билимович, друг Шульгина и хорошо известный специалист по сельскому хозяйству. В то же время Особое совещание создало новую комиссию под руководством министра юстиции В. Н. Челищева. Комиссия Челищева — Билимовича работала еще четыре месяца. В комиссии шли жестокие дебаты, и даже газеты сообщали о разногласиях. Наконец, шесть членов комиссии (А. И. Челищев, В. А. Бурнет, Н. И. Астров, Б. П. Гранский, М. М. Фёдоров, Бернацкий и Лебедев) представили особое мнение, в котором они критиковали большинство за невнесение более значительных изменений в план Колокольцева. Действительно, изменения были довольно незначительными. Новый план также предусматривал начало реформы только по окончании Гражданской войны. Он предлагал, чтобы землевладельцев сначала поощряли продавать свои земли, а насильственное отчуждение началось бы по прошествии двух лет. Максимальные значения сократились с 300–500 до 250–400 (675–1080 акров), что было не очень значительным уменьшением.
Согласно подсчетам А. В. Пешехонова, члена «Союза возрождения России», из-за высоких максимальных значений и многочисленных исключений (леса, высокопроизводительные хозяйства и пр.) этот план, будучи внедренным, касался бы только 25 % помещичьей собственности в европейской части России. Поскольку крестьяне покупали 2 % помещичьей земли ежегодно даже до войны, осуществление этой реформы не принесло бы существенных изменений. На севере насильственное отчуждение было бы более важным, чем на юге. В регионах, которые по факту находились под контролем Деникина, крестьяне мало что выиграли бы от этого плана.
Большевики в селе. Плакат Добровольческой армии. 1919
В конце ноября комиссия представила обновленный план Деникину и Особому совещанию. Деникин хотел получить мнение лидеров земства, а также обсуждения этого предложения в газетах. Поскольку адмирал Колчак заявил о взятии вопросов аграрной политики под юрисдикцию своего «Российского правительства», Деникин колебался, обнародовать ли реформу. В любом случае, возможно, было уже слишком поздно для того, чтобы любая аграрная политика повлияла на судьбу Белого движения; Белая армия отступала по широкому фронту, и момент для публикации плана земельной реформы казался неподходящим.
Аграрная политика стала вопросом, вызвавшим распри, частично из-за того, что Деникину не хватало лидерства. Если бы земельная реформа была разработана и действительно воплощена на основе принципов Деникина, она могла бы найти поддержку среди большинства политиков. Но поскольку армия не объявляла о своей политике, было неизбежно, что различные политические организации, которые выросли в России как грибы, обсуждали вопрос и давали противоречивые рекомендации.
Монархистский «Совет государственного объединения России», влиятельная группа землевладельцев, противостоял земельной реформе с самого начала. А. В. Кривошеин просил Деникина отложить публикацию декларации о земельной реформе, но Деникин отказался это сделать. Правые утверждали, что обсуждение земельной реформы расколет антибольшевистский лагерь, подорвет уважение к частной собственности, породит крах экономики и разрушит боевой дух армии. Хотя Колокольцев принадлежал к «Совету государственного объединения России», правые отвергли даже его умеренные предложения. В своей резолюции от 27 июля «Совет государственного объединения России» осудил принцип насильственного отчуждения; вместо этого он рекомендовал усилить крестьянский земельный фонд, что позволило бы крестьянам покупать землю на свободном рынке. «Всероссийский совет землевладельцев» занял такую же позицию. Понятно, что предложение Челищева — Билимовича правым не понравилось еще больше. Некоторые из членов «Совета государственного объединения России» увидели в нем уничтожение землевладельцев. Врангель, аналогично многим ведущим участникам «Совета государственного объединения России», выразил свою веру в то, что насильственного отчуждения земли быть не должно и что вместо этого следует поощрять продажу земли. М. В. Родзянко, бывший председатель Думы, написал Деникину, протестуя против идеи передачи земли до созыва Учредительного собрания. Он настаивал, что план земельной реформы разрушит финансовое положение государства. Правая оппозиция имела особую значимость из-за огромной власти консерваторов в местной администрации. Один глава волости, например, отказался публиковать декларацию Деникина о земельной реформе, потому что счел этот «вид литературы» вредоносным.
Как и в других политических вопросах, большее сочувствие своим идеям земельной реформы Деникин нашел среди кадетов. Либералы выше, чем большинство россиян, ценили важность зарубежного общественного мнения и полагали, что осуществление земельной реформы опровергнет преобладающее за рубежом убеждение, что Добровольческая армия — это реакционная организация. Большинство из них принимало необходимость насильственного отчуждения и было готово позволить крестьянам временно сохранять земли, которые они захватили в 1917 и 1918 годах, с условием, что те будут платить ренту. Но поскольку Деникин так и не представил закона о земле, даже среди кадетов не было единодушия. В мае 1919 года, например, Родичев занял позицию, сходную с позицией «Совета государственного объединения России», и объяснял, что Добровольческая армия, которая сражается за принцип частной собственности, не должна внедрять насильственное отчуждение. Он полагал, что, поскольку у государства нет возможности обеспечить новых владельцев необходимым сельскохозяйственным оборудованием, производительность упадет. Вместо насильственного отчуждения Родичев отстаивал высокий налог на землю, дифференцируемый согласно размеру владения, что побудит крупных землевладельцев продать часть земли. Налоговые поступления также благотворно повлияют на бюджет государства.
