В действительности многие присоединившиеся к партии компрометировали ее антисемитской агитацией, грубым карьеризмом и коррупционными действиями. Несомненно, что в целом первоначальные двадцать тысяч активистов-подпольщиков были более бескорыстными, смелыми и целеустремленными революционерами, чем новые коммунисты. Но было бы ошибочным делать упор только на политические и человеческие слабости новых членов партии. Многие из крестьян и рабочих, которые получили в это время свои членские билеты, в действительности могли добиться внимания своих сограждан-россиян, даже если имели самое смутное представление о теории марксизма и целях социалистической революции. Они могли влиять на настроения в обществе; они агитировали за первоочередные задачи партии; они проводили политику, которая создавалась в Москве. Одним из наиболее значительных достижений партии и главной причиной ее окончательной победы была мобилизация большого количества талантливых людей, которые никогда ранее не привлекались. Партия находила необразованных, но способных мужчин и женщин, приобретавших политический опыт во время Гражданской войны. Многие из них позднее занимали важные посты в экономической и политической жизни Советского Союза. Партию можно было рассматривать как агентство по подбору персонала; у белых аналогичного инструмента не было.
Новый член партии получал неосязаемое, однако важное психологическое вознаграждение от своего членства в партии. Он начинал считать себя частью элиты, бойцом авангарда. Присоединение к партии подразумевало серьезные обязательства. Даже если человек вступает в партию по мотивам, далеким от бескорыстных, когда его региону угрожают враги, он будет принимать участие в организации обороны, поскольку знает, что белые относятся ко всем большевикам одинаково. Недальновидная политика белых по немедленной казни всех пленных коммунистов в огромной мере сыграла на руку стороне красных в Гражданской войне.
Описать функции партии трудно, поскольку она была вовлечена во все аспекты общественной жизни. Она была органом по выработке государственной политики, который разрабатывал стратегию победы в Гражданской войне; она была агентством по подбору персонала, которое выдвигало кадры на важные посты; она отвечала за сообщения о настроениях народа, и она организовывала пропаганду, как в отдаленных целях социализма, так и для решения насущных ежедневных задач. Что важнее всего, она руководила работой правительства и социальных организаций, таких как профсоюзы и кооперативы, и следила за лояльностью технических специалистов и офицеров, которых переманили на службу к большевикам задабриванием и угрозами.
Предыдущий опыт партии в подпольной работе теперь оказался особенно полезным. В районах, контролируемых врагом, большевики быстро заново организовали тайную сеть. То обстоятельство, что у большевиков были надежные агенты в крупнейших городах и на фабриках, имело большую практическую значимость; активисты-подпольщики печатали газеты, осуществляли саботаж и в целом подрывали уверенность людей в стабильности режима белых. Это была опасная работа, поскольку арест означал казнь без суда и следствия. У белых не было аналогичной сети. Когда они пытались организовать подпольную работу, они обычно действовали по-дилетантски и их быстро разоблачали без особого труда.
То обстоятельство, что функции партии и правительства регулярно совпадали, часто приводило к неразберихе. Важнейшим недугом было отсутствие полномочий. Но две системы общественных институтов, функционирующие ненадлежащим образом и иногда преследующие разные цели, все же были лучше, чем полное отсутствие контроля.
Организация в партии напоминала армейскую. Хотя в неразберихе Гражданской войны дисциплина иногда нарушалась, в нормальных условиях она принудительно устанавливалась. Демократический централизм, при котором местные органы управления могли сами выбирать руководство и, в свою очередь, выполнять его решения, оставался пустым звуком. На практике местные лидеры почти всегда назначались централизованно.
Хотя партию наводнили новые члены, центральный аппарат оставался в руках старых большевиков, которые были связаны с Лениным традициями личной преданности. Возможно, большевики, ставшие членами партии до революции, составляли лишь незначительное меньшинство в партии, но их влияние оставалось определяющим.
В дополнение к Центральному комитету во главе и местным ячейкам в деревнях на фабриках и в военных частях существовал ряд промежуточных организаций на уровнях региона, района и города. Разумеется, сила партии по большому счету зависела от местных ячеек. Некоторые из них на фабриках и в деревнях состояли не более чем из четырех или пяти членов. В начале Гражданской войны сила большевиков практически полностью концентрировалась в армии и в городах. В большинстве деревень не было ни единого большевика. В ходе войны позиция партии в сельской местности постепенно улучшалась. Однако влияние большевиков среди рабочих по-прежнему было значительно больше, чем среди крестьян. Установление контроля над сельской местностью было критической и сложной задачей, и, к несчастью для большевиков, именно в этом аспекте работы партия была слабее всего.
В новой конституции 1918 года не упоминался самый характерный политический институт страны, партия большевиков. Однако в ней много говорилось о другой новаторской политической организации, Советах.
Рабочие создали первые Советы в 1905 году для решения насущных проблем революционных действий. С подавлением революционного движения Советы прекратили существование, чтобы снова появиться через 12 лет. В апреле 1917 года, когда Ленин провозгласил свой знаменитый лозунг «Вся власть Советам», его партия составляла незначительное меньшинство практически в каждом из них. Однако по мере того как большевики набирались сил на протяжении 1917 года, их представленность выросла, и в сентябре они получили большинство в двух самых важных Советах, Москвы и Петрограда. Эти политические победы были предпосылками Ноябрьской революции, которая была осуществлена именем Советов и получила определенную степень легитимности, когда Второй Всероссийский съезд Советов, состоявшийся 7 ноября, принял резолюцию, одобряющую революцию Ленина.
В то время Советы были слабо организованными группами людей, которым недоставало четко определенной сферы компетенции. Они были полезны для большевиков, поскольку увеличивали пределы досягаемости партии, когда та очень сильно нуждалась в этой помощи. В теории Съезд Советов, избравший Исполнительный комитет, которому подчинялся Совет комиссаров, был верховной властью в стране, а местные Советы практиковали самоуправление. Однако по мере того как время шло, Советы были подорваны. Большевики постепенно убирали своих конкурентов-социалистов, меньшевиков и социал-революционеров. Исполнительный комитет и правительство возглавили те же самые лидеры, которые управляли партией. Местные Советы, с другой стороны, взяли на себя функции местного правительства и на практике стали неотличимы от дореволюционных органов власти. Во многих деревнях не изменилось ничего, кроме терминологии; деревенский старейшина или атаман после победы большевиков становился председателем деревенского Совета. Независимость местных органов управления была не результатом приверженности принципам самоуправления, а проявлением анархии; как только они смогли, большевики установили контроль и централизованное управление.
