Теперь вместе с даром речи Сорайи пропала и комната — комната и последние крупицы надежды, которые она не хотела отпускать. Она облизала губы.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
Генерал рассмеялась.
— Право, я же сказала, что не хочу тратить твое время. Зачем ты тратишь мое?
Сорайя промолчала.
— Ну хорошо. Ты можешь хотя бы выслушать. Учитывая привычку Хайяма влезать туда, куда не просят, наши интересы, возможно, совпадают. Я имею в виду — мои и твои. Их операция не идет на пользу мне — и сомневаюсь, что идет на пользу тебе. Возможно, у нас получится… помочь друг другу. — Кинриг говорила так, словно ей было больно от собственных слов, но улыбка не гасла. — Я разрешу одному кораблю — только одному — доставить тебя — и только тебя — на поверхность Гань-Дэ, чтобы обсудить этот вопрос подробнее. Как полагается.
Сорайя открыла рот, закрыла, тряхнула головой и хмуро придвинулась ближе.
— Если у вас есть все сведения, которые нужны, зачем вам я? Какой от меня толк?
Генерал показала на свой экран.
— Ты же знаешь, что это не лучший способ для обсуждения деликатных вопросов.
— А вы знаете, что мне надо башкой удариться, чтобы на такое согласиться. — Сорайя не знала, откуда взялись ее слова — из гнева, голода или чистейшего замешательства, но она все равно позволила им вырваться.
Генерал побарабанила пальцами по столу.
— Знаю, — сказала она после паузы. Нажала кнопку на столе. — Передайте, чтобы готовились к запуску, — попросила она кого-то.
Сорайя сглотнула.
— Что вы сделали?
Генерал снова рассмеялась.
— Расслабься, Сорайя. Я понимаю твою настороженность. Я уважаю настороженность. На твоем месте я бы вела себя так же. И в знак уважения я отправляю грузовой корабль с пайками. Не самое аппетитное блюдо, но, полагаю, ты найдешь им применение.
Сорайя чувствовала, как ноющий желудок пытается извлечь хоть что-то питательное из суповой смеси, и знала, что окружена тысячами людей, которые чувствуют то же самое. Когда речь шла о еде, она не смотрела дареному коню в зубы, даже если от коня несло серой. Да и что еще оставалось? Кто она такая в сравнении с генералом, мать ее, Кинриг? Если генерал знала о «Веле», если раскрыла все и еще не сбила лагерь, то дело в чем-то другом. В чем — Сорайя не представляла. Но, насколько она понимала, выбора у нее не было.
— Сперва еда, — сказала Сорайя. — Если это не отрава, я спущусь.
— Жду с нетерпением, — ответила Кинриг.
Изображение погасло.
Несколько минут Сорайя сидела не двигаясь, пытаясь понять, какого черта только что произошло. Она ненавидела все. Ненавидела Кинриг. Ненавидела Асалу за очевидный просчет. Ненавидела — ненавидела — свою первую реакцию, автоматически захватившую мысли, стоило только столкнуться с ошеломительной перспективой полета на Гань-Дэ для беседы с неожиданно подобревшим диктатором: «Возможно, тебя там покормят».
***
— Не нравится мне это, — сказала Асала не в первый и, видимо, не в последний раз. Они сменили укрытие в амбаре на прохладу травянистой дорожной обочины где-то в двух милях от места, откуда послали вызов.
— Все будет хорошо, — заверили ее Нико. Асала не могла различить выражения их лица — только видела, как слабо переливается в лунном свете туманный пар от дыхания. — Пожалуйста, доверься.
Они прятались за пустой заправкой у главной дороги, ведущей от горы. Зарядники для транспорта заливал свет прожекторов с крыши, но Асала с Нико держались в кустах и тенях, ожидая копов.
Появилась патрульная машина, выехала на свет. Ганьдэская эмблема на борту была излишней. Ни один гражданский не ездил на транспорте с такой броней. Двигатель затих, из кабины вышли четверо. Встали лицом к заправке — ожидая, что их контакт находится где-то за зарядниками, а не наблюдает со стороны.
Полицейские встали в строй, в бронежилетах, слишком хорошо вооруженные, на вкус Асалы. Может, они и друзья, но такое зрелище ее не успокаивало.
Один из них, с руками на ремне, сделал шаг к зарядникам.
— Воздух сухой, но завтра наверняка пойдет дождь, — сказал он.
Нико открыли рот, чтобы ответить, но осеклись. Даже на расстоянии Асала почувствовала, как они напряглись всем телом.
— Что не так? — прошептала она.
Полицейский огляделся, ожидая отзыва.
— Воздух сухой, но завтра наверняка пойдет дождь, — повторил он.
— Как он выглядит? — выдохнули Нико.
Асала пригляделась, как могла, через очки ночного видения.
— Седые волосы, лысина, криво сросшийся нос.
Нико с силой замотали головой.
— Это не мой связной, — сказали они. — И пароль устаревший. Сейчас он не используется.
— Черт. — Асала как можно тише извлекла оружие. — Уверены? Абсолютно уверены?
Нико угрюмо кивнули.
Мысли Асалы забегали. Их — четверо, она — одна. Не лучшие шансы, но и не худшие, что у нее были. Она сделала глубокий вдох — как всегда перед выстрелом. Проанализировала имеющуюся информацию: количество противников, окружение и…
О. Да, может сработать. Идея ужасная, но… все-таки. Может сработать.
Она перевела оружие на смертельный режим.
— Помнишь, я тебе говорила, что смелость и глупость часто пересекаются?
Нико нахмурились.
— Да.
— Вот сейчас и увидишь, — сказала Асала. — Отойди. — Она оглянулась. — И подальше.
Повторять Нико не пришлось. Они отступили в траву.
Асала сама подалась назад, ступая шаг за шагом. Чтобы провернуть ее план, нужно расстояние. Нужно…
Под ногой хрустнула ветка.
Полицейские развернулись к кустарнику, выхватывая оружие.
«Что за дилетантство», — отчитала она себя. Теперь уже все равно. Она вырвалась из кустов. В ее сторону уставился квартет стволов, но она двигалась быстрее, у нее была фора, и целилась она в другое место. Этот урок она усвоила давно, еще во время подготовки. Бывают время и место для откровенной перестрелки — но иногда нет ничего лучше одного меткого выстрела.
Она спустила курок. Искрящийся сгусток энергии вылетел, пронесся по воздуху мимо копов… прямиком в блок зарядников.
Бум.
Блок взорвался цветком синеватого света. Полицейские не успели даже вскрикнуть. А Асала не увидела, как их смел ядерный взрыв. И не запомнила ничего, что было через полсекунды.
Она пролежала без сознания… видимо, недолго, но достаточно, чтобы все изменилось. Она лежала на спине, причем с таким ощущением, будто ломала своим телом деревья (или наоборот). А Нико оказались у нее прямо перед носом. Что бы там ни случилось, они были куда ближе, чем могло понадобиться.
