— Асала! — вопили Нико, тормоша ее за плечи.
— Блин, отвали. — Она слабо их отпихнула. — Ладно. Важный урок. — Она перекатилась в сидячее положение, секунду оценивала металлический привкус во рту. Для пробы ощупала пару мест и с облегчением не почувствовала под кожей ничего лишнего. Во рту была кровь, да, но ничего серьезного. Всего лишь прикусила язык. Она сплюнула и продолжила: — Если кто-то потерял сознание, значит, его приложило по башке. А если кого-то приложило по башке… — И, ох, ее приложило на славу, раз этот гул, видимо, обосновался в голове надолго. — …то трясти — не самая лучшая идея. — Она замолкла. — Надеюсь, они мертвы, и ты не трясешь меня, когда позади тебя стоят люди с оружием и готовятся нас расстрелять.
— Они мертвы.
— Ну тогда ладно. — Асала протянула руку. Нико помогли, и она поднялась на ноги. Застонала. Она в порядке. Чувствует себя дерьмово, но в порядке. Боль пройдет, как всегда.
Заправка загорелась, но это была меньшая из ее проблем. Она оглядела остатки засады.
— Ты же говорили, контакт надежный, — сказала она. — Быстро довезут до аэропорта.
— Видимо, мой контакт выследили, — горько ответили Нико.
— Ты не виноваты, — сказала Асала, направляясь к полицейской машине. — Бывает. — Открыла дверь и пошарила в кабине.
Нико поспешили за ней, осторожно обходя обугленные тела.
— Это хорошая мысль — угонять машину копов?
— Нет, — сказала Асала. Села на водительское место и поискала кнопку запуска. — Посмотришь, какие-нибудь зарядники еще работают?
Нико медленно посмотрели через плечо, на Асалу.
— Ты… ты же знаешь, что взорвала главный узел?
— Знаю, — сказала Асала, раздражаясь не столько из-за Нико, сколько из-за себя. — Но не знаю, сколько нам добираться, и мы точно не сможем останавливаться ради заправки. Так что, если я здесь что-нибудь не сломала, оно бы пригодилось.
Пока Нико робко копались в дымящихся обломках, машину удалось завести. На центральной консоли загорелся экран рации — Асала поморщилась от ослепительного света. Спешно снизила яркость и тут заметила, что водитель — предположительно, бывший офицер Сломанный Нос — оставил свой наладонник подключенным к машине. На экране все еще светилось сообщение.
Крот вошел в контакт с возможным инсургентом на поверхности. С настоящего момента крот приговорен к допросу и казни. На основании методов связи и содержания сообщения сделан вывод, что цель сотрудничает с террористами с «Галы». Задержать цель живой и доставить на базу для допроса и возможного ареста. Цель ожидает пароль. Дополнительную информацию смотрите в прикрепленных разведданных.
Асала просмотрела отчет разведки. Там был устаревший пароль, да, но к тому же немало грязи на офицера Бусу — вышеупомянутого крота и, предположительно, контакт Нико. Следили за ней уже давно — почти год. Когда на кону война, ганьдэсцы умели проявлять терпение. Асала читала дальше в поисках данных о связи офицера с Хайямом. Но ничего такого не было. Никакого Хайяма — ни по названию, ни в намеках. Асала нахмурилась еще больше. Бусу подозревали не в передаче информации помощникам Экрема. Нет, ее подозревали в пособничестве врагу, работавшему куда ближе.
Ее подозревали в пособничестве людям Хафиза в лагере «Гала».
Асала откинулась в кресле. Выглянула в окно на Нико. Неуклюжих, растрепанных, стремящихся угодить Нико. Нико, которые хотели спасти мир. Которые и глазом не моргнули, когда Хафиз выложили свой хладнокровный план, которых чуть удар не хватил, когда Асала не разрешила помочь Узочи с ее путешествием в один конец, которые знали всех связных и пароли и никогда, никогда не разрешали Асале заглянуть им через плечо, потому что — как они говорили с большими невинными глазами — им просто нужно сосредоточиться.
Как она могла так сглупить?
И второй вопрос, не менее важный: как Нико могли так поступить?
Когда она вышла из машины, Нико ей что-то говорили. Что-то насчет зарядника, который еще можно спасти, хотя это займет время. Голос у них был довольный. Вид — гордый. Но Асала не слышала слов. Имплантаты были включены и целы. Головная боль еще оставалась, но шла на убыль. И все равно, пока она шла прямо на Нико, слышала только шум. Когда у Нико поблекла улыбка. Когда Нико задали вопрос. Когда Нико смешались. Когда Нико попятились. Когда Асала с силой ударила их по голове рукояткой пистолета.
***
Теперь Кинриг больше не нужно было ходить по залу. Она стояла у окна, сцепив руки за спиной. Люди на улице ее не видели, зато она видела их из-за укрепленного стекла — как они спешили на городской площади по обычным делам. Как ведет через толпу роботележку торговка фруктами — ломаная линия через оживленную сутолоку. Затем откуда ни возьмись появился прохожий, и торговка не обращала внимания на его траекторию, пока тот не подошел к тележке. Состоялся разговор. Обмен товарами. Две случайные фигуры в толпе, с неизвестными намерениями, пока их дорожки наконец не пересеклись.
Генерал представляла, что детальки ее головоломки ведут себя похожим образом. Они где-то там, двигаются навстречу друг другу. В этот самый миг — или уже скоро — транспортник доставит защитницу клановцев с ее свалки металлолома, устроившейся на низкой орбите, на планету, а потом — к Кинриг.
Разумеется, она блефовала. Уловка старая и поразительно простая. Подкинуть пару ключевых слов, чтобы человек задергался, — в данном случае «Вела» и имена лакеев Экрема, — не сказать ничего по сути и позволить людям самим заполнить пробелы. Она не знала о Сорайе ничего, кроме имени и репутации, так что было невозможно сказать, как быстро последуют ответы. Кинриг не отличалась особой любовью к допросам, но и не гнушалась ими. Так или иначе, свой ответ она получит.
Была и другая возможность, потенциальный приятный бонус. Если ее догадка о том, что Асала находится на поверхности, верна, и если гипатская наемница прослышит о прилете Сорайи… что ж, будь Кинриг на ее месте, то клюнула бы на наживку. После многих недель бесплодных усилий задача Кинриг вдруг упростилась до смешного. Если ей хочется собрать головоломку, оставалось только расположиться поудобнее и наблюдать, как себя поведут детальки.
***
Первое, что зафиксировали Нико, — это боль. Боль и движение. Голова гудела, мир перед глазами вращался, пустой желудок сводило. Они хотели ощупать голову, но не смогли. Тогда они пробились через гул, разогнали туман перед глазами. Наручники. Кто-то их приковал. Они оглядывались дальше. Обшивка. Металл. Транспорт.
Черт.
Они быстро сели — слишком быстро, о чем тут же известил организм, — и да, они находились в полицейской машине, но офицеров рядом не было. Только Асала, за рулем, метавшая в Нико молнии через зеркало заднего вида и кипевшая немой яростью.
Черт.
— Асала, — сказали Нико. Кожа на губах при этом странно хрустнула, и они осторожно провели по ней языком. Кровь, уже засохшая, от самого… носа, судя по всему. Должно быть, они упали на лицо. О боги, так голова у них еще никогда не раскалывалась. — Асала, что происходит? — Они потрясли руками в наручниках. — Какого хрена это значит?
