Молчание.
Сергей Семёнович кивнул.
Град ударов.
Они что, покалечить его не боятся, если начали бить в полную силушку? Тогда совсем ничего неясно! Он ценный свидетель, более того, их коллега, а его молотят почем зря. Они что, не думают, что его начальство предъявит претензии их начальству за покалеченного работника? Начнутся служебные проверки, разбирательства, оргвыводы. Или… не начнутся? Но тогда можно предположить… Хм… Но это меняет всё дело! А если проверить? Для чего «раскиснуть» и пойти на контакт.
– Хорошо, я скажу.
Сергей Семёнович замер заинтересованно.
– Скажу… Но не тебе. Твоему непосредственному начальнику. Или послу. Позови сюда посла. Или военного атташе. Прямо сейчас! И тогда – на все вопросы! Как на духу!
Сергей Семёнович покачал головой.
– Нет, с тобой буду беседовать я. Только я!
Даже так? То есть он отказывается от признательных показаний? Другой бы рысью за атташе побежал, чтобы добыть интересующие его сведения. А этот нет. Этот сам желает до правды дознаться. Что это может значить? Только одно: что ему неинтересно, чтобы его начальство узнало подробности о случившемся. А почему? Боится, что проскочит какая-то опасная для него информация? Какая?
Что-то здесь не связывается! Не укладывается в привычные рамочки!
Почему вместо того, чтобы отдать пленника в руки специалистов, которые гарантированно вытащат из него информацию, он тут самодеятельностью занимается, рискуя его до смерти прибить? А если до смерти, то это против всех правил и против начальства! Потому что добытых за линией фронта «языков» берегут пуще глазу своего – пылинки с них сдувают, телами своими от пуль и осколков прикрывают! А тут… Какое всему этому найти объяснение? Почему он готов отправить его на небеса, лишь бы со следователями не сводить? Или он сам по себе?
Но нет. Ведь был анонс несуществующего сериала по Первому каналу, где были подтверждены его полномочия. Реально он – свой. Но при этом чего-то боится! Что за каша?!
Еще раз. Есть резидент, который, ведя двойную игру и втираясь в доверие иностранной спецслужбе, проводил санкционированные Центром встречи с агентурой противника и сливал разрешенную информацию. Его выследил неизвестный, который похитил его, но убедившись, что он свой, отпустил подобру-поздорову, более того, начинал сотрудничать по заговору. Правда, дружба продлилась недолго, так как его самого умыкнули. Почему? Ну, тут как раз всё понятно: потому что Центр дал такой приказ – изъять подозрительного субъекта для проведения следствия и выяснения его личности.
А дальше сплошные непонятки. Потому что вместо того, чтобы первым же «бортом» его отправить в Москву, Сергей Семёнович лично долбит его кулаком в морду, рискуя нарваться на разборки с вышестоящими командирами. За каким ему это надо? Или… Всё не так просто и однозначно?
А если сделать еще один допуск? Вполне логичный. Потому что цифра два, она в числовом ряду не последняя… Там и другие есть! И тогда…
И тогда всё встанет на свои места. И встанет с ног на голову!
* * *
Пауза.
Бойцы оттирают кровь с кулаков, воду хлебают. Устали бедолаги. Теперь – можно. Можно попытаться наскоком… Вдруг противник дрогнет и выдаст себя? Потому что ничего другого не остается, как брать на испуг.
Сплюнуть кровь. И, кажется, пару зубов. Подозвать Сергея Семёновича.
– Что-то сказать хочешь?
– Хочу. Хочу высказать предположение, почему ты меня своим не отдаешь, почему сам допрос учинил. И похищение, кстати, тоже. Ты ведь не санкционировал его?
Смотрит с интересом. Со спокойным интересом. Как лаборант на приборном стекле на муху дрозофилу.
Поманить его ближе. Пальчиком. Чтобы глаза в глаза. Чтобы малейшей реакции не пропустить. Потому что есть только подозрение, только догадка.
Ждет…
Ну, слушай-слушай.
– Давай начистоту. Ты ведь не просто агент и даже не двойной агент… – Пауза. – Потому что ты… тройной агент.
Ни один мускул не дрогнул на лице. Но там, в глазах, метнулась искра испуга. Неужели так, неужели попал?! Тогда дожимать!
– Ты прибыл сюда, с заданием внедриться в стан врага. Возможно, по своей инициативе. Что и сделал и о чем доложил начальству. Доложил, что успешно завербован, что получил за предательство оклад, различные гарантии и обещания, и что готов приступить к работе в тылу врага. И все были счастливы! Но только ты совершил еще один кульбит, ты открыл вербовщикам, кто ты есть на самом деле. Что ты – засланный казачок. К ним засланный! Отчего ценность твоя, как завербованного агента, выросла вдвое. А может быть, втрое. Ведь теперь, получая приказы российских командиров, ты передаешь их своим новым заокеанским хозяевам, а они, зная все наши планы, могут принимать действенные контрмеры. Я уж не говорю про «дезы», которые ты попросту сводишь на нет.
И новая мысль!
– И весь этот заговор ты не тормозишь, а разгоняешь по их просьбе. Потому что имеешь такую возможность – придерживать своих, давая зеленый свет чужим. И сдавая все наши планы, которым после этого – грош цена! А я-то думал, что приобрел в твоем лице союзника. А вышло наоборот! Скажешь, не так?
Сергей Семёнович рассмеялся. И хлопнул себя ладонями по коленям.
– А ты молодец. И не дурак. По крайней мере, не такой, каким хотел казаться. Допустим, ты прав и я не двойной, а тройной агент. Что тоже нормальная для разведки практика. Бывают и четверные, допускаю, что и пятерные. Потому, что если хочешь жить, то надо вертеться. А если хочешь жить хорошо, надо вертеться во все стороны. Всеми своими подвижными частями. И, возможно, это я предложил и проработал эту комбинацию, чтобы обеспечить себе будущее. Безбедное, в процветающей стране. А не в нашей, которая… Но, если бы я вышел на их резидентов напрямую, я бы подставился. Меня могли вычислить и привлечь. И подвесить за одно интересное место. А вот если всё то же самое делать с санкции отцов-командиров, то и рисков никаких. Потому что я получил право встречаться с врагом, брать от него деньги, дружить с ним. А после беспрепятственно, без перестрелок, погонь и прорывов через границу, убыть на свою новую родину. Да-да, может у меня уже и гражданство есть, и особнячок на берегу океана, и прочие капиталистические радости. И всё без лишних хлопот и риска. И никакая слежка ничего выявить не сможет. Потому что выявлять нечего! Ну то есть меня можно сопроводить, засечь и доложить начальству, которое лишь плечами пожмет, потому как всё и так знает, и на всё добро дало. Такая интрига. Зачем лезть в пасть тигру по чужой прихоти, если можно с ним договориться и задружиться на взаимовыгодной основе? И смею уверить, теперь мною все довольны – и те и эти. И оклад двойной. И премии. И ордена, – Сергей Семёнович весело усмехнулся, – будут тоже в двух экземплярах. И здесь, и – там. Вот только ты со своей слежкой…
– При чем здесь я?
