— Когда успела-то за один день? Не волнуйся, все будет хорошо. В конце концов, я же не на панели тебя нашел.
— В таком случае все было бы куда проще.
— Это почему еще?
— Наверняка половину из них уже бы знала.
Аннета нравилась мне в том числе и острым язычком. И еще не переставала удивлять: молодая, на несколько лет меня младше, девушка, но рассуждает порой так, как будто и старше, и опытней. Нет, не сейчас, вообще.
— Заодно присмотрись к ним повнимательней. Когда настанет мне пора уехать, скажешь, кому именно тебя рекомендовать. И потом, станешь королевой, так и будешь продолжать всех стеснятся? Ее величества обязаны быть полны достоинства!
Каюсь, я и сам был не в своей тарелке: что о ней знал? Мне даже толком не известно, где она живет. Кто ее родственники, чем занимаются, и все остальное прочее. Мы и целовались-то, между прочим, единственный раз, причем торопливо, потому что спугнули.
— Ты же шутил.
— С чего ты взяла?
— Ну а если спросят мое имя, что мне сказать?
— Так и скажи — Аннета сарр Клименсе. Да и не будут они спрашивать: я указал твое имя
в согласии дом посетить.
— Даниэль, что все это значит?!
— Извини, так получилось: ничего другого в голову не пришло. Объяснил, что к огромной своей неожиданности встретил в вашем чудесном городе однофамильца. Тот оказался настолько прелестной девушкой, что не смог устоять под ее чарами.
Чепуха, конечно же полная. Я — единственный представитель рода. Да и они не могли бы не знать, будь в Клаундстоне действительно человек с такой фамилией, ибо она, повторюсь — единственная.
— А если…
— Все, приехали, пора выходить.
Дверцы открылись, лакей услужливо откинул подножку, я спустился сам, помог спуститься Аннете, взял девушку под руку, и повел к парадным дверям, из-за которых доносилась музыка. Не забывая инструктировать на ходу.
— Ничего не бойся, улыбайся почаще, а главное запомни — ты не обязана отвечать на любой вопрос. Ну а если все-таки придется, есть замечательный способ от него избавиться.
— Какой?
— Своим вопросом. Можно даже совсем не в тему. Но обязательно с улыбкой.
Глава 17
Скольким из нас приходилось терять из-за женщин голову? Не сомневаюсь — таких достаточно. Совершаются безумные поступки, рушатся семьи, теряются состояния, а иной раз дело доходит и до суицида.
Сейчас я рисковал единственным, что у меня есть — репутацией. И дело даже не в том, что выяснится — Аннета из простонародья. Что я о ней знал? Найдись здесь единственный человек, который заявит: он пользовался ее услугами за деньги, что произойдет дальше — нетрудно себе представить. Нет, он не заявит во всеуслышание. Небрежно, со снисходительной улыбкой поделится с кем-то из близких знакомых, но затем новость облетит всех. Нет, далеко не светочей высоких моральных устоев, не образцов супружеской верности, откуда бы они тут взялись?
Но если даже Аннета — приличная девушка, соверши моя спутница нечто такое, что указало бы — она совершенно не умеет вести себя в обществе, не знает элементарных правил этикета, напрочь лишена даже базовых знаний, и как следствие — глупа как пробка, ко мне возникнет множество вопросов. «Сарр Клименсе, вы кого с собой привели?! Вы ставите нас и эту деревенскую дурочку, которая едва ли не ковыряется в носу на виду у всех, на один уровень? Если уж настолько впечатлены ее обликом, не проще ли было воспользоваться услугами этой особы там, где никто вас не сможет увидеть, заплатив энное количество денег? Чтобы не ставить в то положение, в которое вы нас поставили? Либо вы сделали это намерено?»
Эти же правила позволяет им валить на постель горничных, а затем удалять в одно из своих имений вместе с родившимся бастардом. Но ведь им и в голову не придет, принарядив, ввалиться с ними в приличный дом? И все это при условии того, что многие знатные дома королевства желали бы, а кое-кто и мечтает со мной породниться. Ведь тогда их внуки станут продолжателями наидревнейшего рода Ландаргии. Рода, имеющего права на престол даже больше, чем сам король. Конечно, никто себе не позволит высказать мне в глаза в опасении получить по лицу ладонью, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но передо мной закроются двери многих домов. Сначала здесь, в Клаундстоне, затем слухи долетят до столицы… Справедливости ради, не все двери. Часть господ видеть меня будет рада, но каждый визит к ним станет еще одной ступенью вниз. Останется и достаточное количество приятелей, и кое-кто из друзей, но даже их отношение изменится навсегда.
Мы сидели в кабинете хозяина дома — наместника Клаундстона господина Гусвита сар Энеже. Сидели, разговаривали, и я старательно держал вид, как будто абсолютно спокоен. Заняв кресло, откуда через окно хорошо был виден зал, где и находилась Аннета среди прочего множества гостей. Наместник был стар. Нет, я знал об этом и раньше, благодаря пусть и наспех, но просмотренному досье, которое сейчас покоилось на дне моря. И все-таки сар Энеже выглядел куда старше своих шестидесяти пяти. Наверное, из-за многочисленных морщин, которые покрывали его лицо. Но глаза, пусть и выцветшие от времени, смотрели умно, если можно так было выразиться. И еще с живым интересом. Ну как же, перед ним Даниэль сарр Клименсе. Единственный в одном, лучший в другом, заставивший заговорить о себе сразу же по прибытию. И еще он сообщил мне, что не пропускает ни одного дня турнира, и теперь с нетерпением ждет, когда же, наконец, выйду на арену я. Ну да, мы, мужчины, мальчишки до самой смерти. И пока не наступает пора встать из кресла, чувствуем себя такими же молодыми, и на многое способными, как и сорок лет назад. К женщинам наверняка такое относится тоже.
Разговаривая с наместником, я часто ловил себя на мысли, что предстоящая сдача полномочий для него не то что бы приятна, но не вызывает никаких чувств, кроме облегчения.
Сар Энеже занимает должность добрых два десятка лет, когда ему постоянно приходится лавировать между интересами Ландаргии и Клаундстона, где вольнолюбивые настроения крайне сильны.
— Нет, господин сар Энеже, я здесь в частном порядке. Поверьте, к той миссии, которая предстоит господину Клаусу сар Штраузену теперь не имею ни малейшего отношения.
— В связи с чем так получилось? Та тема, на которую не хотелось бы разговаривать.
— Почему все-таки Клаундстон? Скажу честно — нелепая случайность, ведь из Гласанта собирался отплыть в Квандстор. Вы будете смеяться, виной тому косноязычность матроса, и моя собственная рассеянность.
— Господин сар Штраузен? Уверен, он приедет сюда в ближайшее время.
— Почему он прибудет морем? — самый сложный вопрос, который задал мне сар Энеже, ведь Клаус поступил вопреки указаниям отца, и неизвестно, хочет ли он, чтобы об этом факте узнали другие. — Наверное, так было оправданнее, учитывая то, что творится сейчас на северо-западе провинции Финдлауст.
