Новый командующий сделал и ряд кадровых перестановок. В частности, от должности командующего 60-й армией был отстранен генерал-лейтенант М. А. Антонюк. Что предопределило такое решение? 19 июля Ватутин приказал Антонюку нанести силами армии удар по фашистам с запада из района населенного пункта Подгорного в обход Воронежа. Командарм поручил осуществить эту операцию 18-му танковому корпусу. Примечательно, что этим корпусом командовал уже знакомый нам по Северо-Западному фронту генерал-майор танковых войск И. Д. Черняховский. Планируя наступление, Антонюк решил предварить атаку корпуса Черняховского «ускоренной артподготовкой». Поясним: это когда огонь по позициям противника ведётся при незначительной плотности артиллерии.
К сожалению, ноу-хау Антонюка, выражаясь современным языком, обернулось провалом операции, поскольку артподготовка не причинила противнику практически никакого вреда. Рванувшие в атаку танки Черняховского натолкнулись на стену огня немцев, в результате чего на поле боя остались десятки подбитых машин, а самим танкистам пришлось отступить. Крайним оказался Черняховский, которого Антонюк обвинил в неумении управлять боем. Тот свою вину не признал, прямо заявив:
— Задача не была выполнена из-за того, что артиллерия не смогла уничтожить огневые точки гитлеровцев.
В ответ Антонюк устроил разнос Черняховскому, привозил ему соответствующими оргвыводами.
Однако Николай Фёдорович, разобравшись, возложил ответственность за срыв операции на Антонюка. Не умаляя прежние заслуги командарма, Ватутин и находившийся в тот момент в войсках фронта представитель Ставки, начальник Генерального штаба генерал-полковник А. М. Василевский единодушно пришли к выводу, что Антонюк не справляется со своими обязанностями. В частности, как командующий армией, воюет по лекалам Гражданской войны, не понимает роли танков, рассматривая их всего лишь как придаток стрелковых дивизий. Кроме того, не заботится о поддержке действий танковых частей артиллерией и авиацией. Были и другие веские аргументы.
О своём намерении заменить командующего 60-й армией генерал-лейтенанта Антонюка Ватутин доложил Сталину, поскольку такого рода решения принимались непосредственно Верховным главнокомандующим. Новым командармом Николай Федорович предложил назначить генерал-майора танковых войск Черняховского, которого хорошо знал по Северо-Западному фронту. Танкист, а по специальности артиллерист, Иван Данилович имел и опыт командования общевойсковым соединением. В предыдущих боях он проявил себя как думающий, требовательный и заботливый командир. Обо всем этом Ватутин сказал Верховному. Примечательно, что Сталин был сторонником замены военачальников старой школы на молодые кадры, поэтому поддержал предложение Ватутина.
Верховный лично объявил о своём решении 24 июля и Антонюку, и Черняховскому. Произошло это во время заседания Военного совета 60-й армии. Как вспоминал комиссар 17-го танкового корпуса В. Г. Гуляев, в момент выступления Антонюка позвонил по ВЧ Сталин. Командарм прервался на полуслове и поспешил в переговорную комнату к аппарату. Вскоре он вышел оттуда бледный.
— Черняховский, вас... — Антонюк жестом показал на дверь, за которой находился телефон прямой связи с Москвой.
Участники совещания молча переглядывались. Каждый, по-видимому, мысленно строил всякого рода догадки.
Разговор Черняховского по ВЧ с Верховным главнокомандующим был недолгим.
— Ватутин попросил назначить вас командующим 60-й армией, — прозвучал в трубке неторопливый голос с кавказским акцентом. — Мы не возражаем. А как вы сами смотрите на это?
— Как прикажете, товарищ Сталин. Ваше высокое доверие постараюсь оправдать всей своей жизнью, — взволнованно ответил Черняховский.
— Вот и хорошо. Принимайте армию, — сказал Верховный.
Время показало: «крестник» Ватутина с честью оправдал это доверие. Молодой, энергичный командарм достойно проявил себя как в боях на Воронежском фронте, так и на других полях сражений. В дальнейшем Черняховский будет командовать 3-м Белорусским фронтом, он станет генералом армии и дважды Героем Советского Союза.
В таких кадрах новой военной школы, как Черняховский, Ватутин видел залог побед над противником. Николай Федорович тоже принадлежал к «младому племени», являясь на тот период самым молодым по возрасту командующим фронтом. Не случайно и часть управления фронта он сформировал из офицеров ускоренного (трех-, четырехмесячного) курса обучения в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Это были молодые офицеры, но некоторые из них уже успели поучаствовать в боях осенью и зимой 1941 года. Несмотря на отсутствие опыта практической работы в крупных штабах, они с исключительной добросовестностью брались за выполнение любых заданий. Спустя время новички научились готовить сводки, донесения, отрабатывать боевые распоряжения, оформлять решения комфронта...
Да сам и Николай Фёдорович любил подать пример молодежи. Ночью, когда меньше трезвонили телефоны, он брал карандаш и лично писал донесение в Ставку или набрасывал текст распоряжения войскам. Ему, вчерашнему штабному работнику, это доставляло удовольствие. Как говорится, кто не любит «тряхнуть стариной»...
«Генерал Н. Ф. Ватутин с неизменным вниманием относился к нуждам и запросам штаба, с его стороны штабисты всегда встречали полное понимание и поддержку, — вспоминал уже знакомый читателю генерал армии С. П. Иванов. — Да это и не удивительно. Ведь пройдя все ступени штабной службы, вплоть до [1-го] заместителя начальника Генерального штаба, он знал все профессиональные тонкости, о событиях судил масштабно, сразу схватывал суть дела. Это был настоящий генштабист, человек отменной работоспособности, сильной воли и исключительно деловой целеустремленности. В нём, как нельзя лучше, сочетались черты командующего и руководителя крупного штаба. Самым тесным образом Н. Ф. Ватутин поддерживал контакты с войсками, куда он часто выезжал, причём о своих поездках ставил в известность и штаб. Он всегда знал о запросах, настроениях не только командного, но и рядового состава, и при необходимости оперативно оказывал действенную помощь».
Из двух неудачных наступательных операций Ватутин сделал серьёзные выводы. Тщательно изучив обстановку, он скрытно произвёл перегруппировку войск фронта, сосредоточил их на важных направлениях и имеющимися силами, собранными в кулак, организовал ряд ощутимых контрударов.
В середине июля очередная операция была проведена в районе города Коротояк. Неподалеку от этого города, у села Петропавловки, вспоминал начальник штаба фронта М. И. Казаков, немцам удалось захватить небольшой плацдарм на северном берегу Дона. Ватутин приказал ликвидировать его. Эта задача была поставлена перед 174-й стрелковой дивизией. Одновременно ей предстояло захватить плацдарм на южном берегу. Стремительным ударом противник был выбит из Коротояка и потеснен по ту сторону Дона на пять километров по фронту и три километра в глубину. Немцы встревожились. Ими тут же стали предприниматься беспрерывные попытки выбить советские части обратно за реку. Командующий 2-й венгерской армией генерал-полковник Густав Яни бросил сюда две дивизии. Пришла и одна немецкая дивизия, а с ней до сотни танков. Настойчивые атаки противника не прекращались целую неделю, и в течение всего этого времени 174-я стрелковая дивизия стойко отражала их. Только по приказу командующего фронтом во избежание лишних потерь её командир генерал-майор С. И. Карапетян отвел свои части на северный берег. За умелые действия, за мужество и стойкость это соединение удостоилось тогда звания гвардейского.
