Агнесса задохнулась от восторга.
– Ночной Париж! Как романтично! – воскликнула она.
Майнет сдержала слово и сразу после вечернего концерта повела всех на прогулку. Она показывала свои любимые места в городе и рассказывала такие интересные истории обо всём, что они видели, – Оскар и то не мог бы рассказать интереснее. Они шли по берегу Сены, и Максимилиан с Оскаром возмущались в душе – вокруг столько крыс, а им некогда поохотиться, иначе они отстанут от девушек. Все восхищались Эйфелевой башней, освещённой тысячью огней, и останавливались на мостах, чтобы посмотреть, как внизу проплывают лодки с отдыхающими. И наконец, они прибыли в небольшое, битком набитое кафе «У Тео», где все посетители сидели за маленькими круглыми столиками. Здесь было шумно и весело, туда-сюда сновали официанты в чёрных костюмах и с кремовыми галстуками-бабочками.
Майнет открыла дверь, и её приветствовал дружный хор голосов от столика для четверых, за которым расположилось по меньшей мере девять человек. Сам столик чуть ли не сгибался под тяжестью графинов с вином и тарелочек с изысканным пудингом, политым карамелью и сливками. Леди в зелёном фраке спрыгнула со стула, который она делила с дамой в чёрном шёлковом платье, и обняла Майнет.
– Дорогая! Как прошёл концерт? Ты пела божественно, как всегда? – воскликнула она. Потом, заметив Агнессу и Сильвию, потребовала, чтобы Майнет рассказала, кто её новые подруги. Все были представлены друг другу, и началось движение – столик переставили так, чтобы для всех нашлось место. Максу с Оскаром предоставили стул на двоих, остальные посетители ещё больше сдвинулись, чтобы уступить место Сильвии и Агнессе.
Максимилиан принюхался и вздохнул. Воздух заполняли чудесные ароматы. Благоухание лосося окружало его носик. Пряный миндаль и яблоки в меду щекотали усики. Из дальнего угла зала доносилось дуновение устриц и дикого чеснока. Макс взглянул на Оскара, который тщательно изучал меню – кто-то раскрыл его и прислонил к подсвечнику посередине стола.
– Макс обожает лососину, – говорила Агнесса появившемуся возле неё официанту. Она посмотрела на Оскара и наморщила лоб. – Но мы же не знаем насчёт его друга…
«Лосось прекрасно подойдёт», – вежливо мяукнул Оскар, и Агнесса поняла, что это означает «да».
«Лосось обжарен в креветочном масле, – прошептал Оскар Максимилиану, показывая на строчку в меню. – Просто восхитительно».
Максимилиан наблюдал, как Майнет кружила среди столиков, переговариваясь с посетителями. Было ясно, что её все здесь знают и любят. Женщина в кружевной шали вложила ей в ладонь небольшой подарок. Мужчина с бакенбардами и с самой длинной бородой, какую Макс только видел в жизни, расцеловал её в обе щеки (как это, наверняка, было щекотно) и, вскинув руки, прокричал: «Да здравствует Париж!»
За их столиком весь разговор крутился вокруг того, как Майнет в скором будущем потрясёт всю Францию своим голосом. Дама в зелёном фраке убеждала свою соседку в том, что никто, кроме Майнет, не сможет победить в конкурсе. Господин рядом с ней, обмотанный шарфами, несмотря на жару в зале, объявил, что подобного голоса не было со времён великой оперной певицы Селестины.
Блюдо с лососем было подано, и его даже удалось разместить на столике среди семи недоеденных крем-брюле, когда с противоположного конца зала донеслось: «Песню, Майнет! Песню для Тео!» Все хором подхватили просьбу, и очень быстро передвинули мебель, освободив место для старичка у расшатанного пианино. Майнет подхватили и поставили на стул, она, сияя улыбкой, оглядела зал и слегка откашлялась.
– Спасибо вам всем, мои дорогие друзья, – сказала она. Потом обернулась к мужчине с длинной бородой: – Я спою песню для месье Бенедикта. В память о его жене и том времени, когда они оба были молоды. Для меня большая честь исполнить эту песню.
Она кивнула пианисту, и они начали. Очень нежная мелодия словно создана была для голоса Майнет.
Посетители кафе впитывали каждую ноту, и когда девушка спела последнюю – чисто и высоко, так что она зазвенела среди бокалов и графинов, на секунду воцарилась тишина, а потом все вскочили на ноги, аплодируя.
Максимилиан огляделся. Казалось, что все до одного с трудом сдерживали слёзы или утирали глаза. Кот взглянул на Агнессу, которая рыдала не скрываясь, и на Сильвию, которая провела пальцем по ресницам, воскликнув «само совершенство». Даже Оскар поднял лапку к своему единственному глазу. Максимилиан разглядывал Майнет и снова утверждался в одной мысли – она должна победить. Она настоящий «Голос Парижа».
Глава 10
Похититель наносит удар!
На следующий день все немного проспали и поэтому прибыли в концертный зал почти в полдень. Мадам Бельфорте пребывала в состоянии крайней обеспокоенности после того, как прочитала в газетах о похищении Розочки. Она взяла за правило повсюду носить Пеппи с собой, и как бы Пьер ни возражал, настаивала на том, что котика нельзя оставлять за сценой.
– Мы освободим для него место на столе перед сценой, – уговаривала Пьера мадам Эмеральда. – Или, может, под… – предложила было она, но тут на лицо мадам Бельфорте набежала грозовая туча, давая понять, что это унижение для Пеппи – сидеть на полу.
Месье Лаврош предложил забрать Пеппи в ложу, которую он делил с миссис Гарланд. Но сколько он ни убеждал мадам Бельфорте, что будет присматривать за Пеппи так же хорошо, как за Максимилианом, она оставалась непреклонна. Её котик останется с ней.
Оскар в недоумении покачал головой – по какому поводу столько хлопот – и отправился погулять по крышам. А Максимилиан пристроился под судейским столом мадам Эмеральды, намереваясь наслаждаться концертом, и одновременно поразмыслить, как им дальше с Оскаром продолжать расследование. Это оказалось очень сложным делом. Ни подозреваемых, ни улик, ни малейшей идеи, что предпринять. Максимилиан вздохнул. Может, ему и в самом деле предоставить это полиции. Какое разочарование.
Майнет выступала первой. На секунду Максимилиан решил, что она приобрела новое платье, но потом понял – на ней то же самое, но удачно изменённое, так, что подол каскадом ниспадает с одного бока, а плечи красиво задрапированы кремовой шифоновой накидкой Сильвии, с бусинами. Миссис Гарланд наверняка ещё раз сотворила чудо при помощи своего мастерства, и всё, чтобы помочь Майнет. Максимилиан порадовался, что его друзья такие добрые и чуткие люди.
После того как Майнет допела прекрасную арию о заколдованной деревенской девушке, на сцене появился Альберт. Сияя улыбкой, он обвёл взглядом зал, обнаружил в одной из лож самую жизнерадостную даму, и стал петь специально для неё. Альберт очаровал весь зал, и когда он закончил, и послал даме воздушный поцелуй, все зрители встали с мест и разразились громом аплодисментов. Альберт раскланивался во все стороны, улыбкой благодаря каждого: от аристократов в первых рядах партера до целых семейств, которые сгрудились на стоячих местах в последних рядах балкона.
