— Я правда рада тебя видеть, Самина. Хоть и предпочла бы встретиться с тобой при немного других обстоятельствах.
— Я не понимаю… Как ты можешь быть Генриэттой, но при этом Ламат’Хашу, богиней из старых страшилок?
При упоминании страшилок женщина поморщилась.
— Не напоминай об этом. То, во что меня превратила молва, это не просто неприятно. Это меняет мою суть, но я пока держусь.
Эти слова запутали Самину ещё сильнее.
Меняет суть? О чем это она?
— Это сложно, — вздохнула «Генри». — Генриэтта, которую ты знала, была одной из истинно верующих. В отличие от Детей Света, мои последователи довольно скрытны и неохотно принимают чужаков в свою веру. Зато они передают веру из поколения в поколение, поддерживая мое существование все эти тысячи лет. А я в свою очередь помогаю им, как например там, внизу.
Самина тут же вспомнила, как один из охранников покрылся алыми трещинками и с легкостью швырнул Кригера.
— Ты контролируешь своих последователей, как Алчущий Бездушных.
— Крайне грубое сравнение, но не далекое от истины. И Алчущий, и я используем одну и ту же связь, что существует между людьми ещё со времени Истинного Пламени. Только разница между нами в том, что в отличие от Алчущего я не ломаю души людей, которые принимают меня. Наоборот, я исцеляю их. Избавляю от болезней, забираю их боль, помогаю добиться гораздо большего, чего без меня они бы не достигли.
Самине было больно смотреть на эту женщину. Фурии в глубине души хотелось просто развернуться и уйти. Лишь теперь она полностью осознала, что Генри мертва. Нет… хуже… Нечто потустороннее подчинило её тело.
— Это ты и сделала с Генри? Исцелила её?
— Я избрала её сосудом. Точнее, она сама попросила меня об этом. Она умирала и хотела защитить Арвин, но, к сожалению, отдала мне тело слишком поздно. Я не успела спасти бедняжку.
Самина плотно сжала губы.
Эта женщина врет. У Самины все ещё остался её дар, тот, что распознавал ложь. На сущности вроде Ламат’Хашу он работал заметно хуже, и фурия не до конца была уверена, но дар подсказывал, что собеседница врала. Оставался вопрос лишь в чем именно?
Генриэтта прекрасно знала о даре Самины, и это значило, что либо Ламат’Хашу считает, что сможет обойти дар, либо от Генри в ней гораздо меньше, чем та говорит.
— Ты мне не веришь, — почти сразу поняла Ламат’Хашу, но не похоже, чтобы это её хоть как-то задело.
— Не верю. Ты завладела её телом силой?
Услышав этот вопрос, «Генриэтта» улыбнулась краешками губ.
— Все не так. Я не могу завладеть чьим-то телом силой. Каждый верующий отдает мне кусочек своей души, и Генриэтта сделала тоже самое задолго до вашей с ней первой встречи. Её семья была одной из старейших, передающих мою веру из поколения в поколения. Я могу видеть их глазами, слышать их ушами, но редко подчиняю полностью. Я избрала Генриэтту сосудом, когда она оказалась на грани жизни и смерти. И она без сопротивления отдала себя в мою полную власть.
Это была правда. По крайней мере сама Ламат’Хашу в это верила, и дар никак себя не проявлял. Но также это значило и кое-что другое.
— Значит… это ты убила Арвин?
— Что?! — воскликнула Алетра. Фурия была просто шокирована этим известием.
Улыбка пропала с губ Ламат’Хашу, а взгляд стал холодным и колким.
— Это имеет такое большое значение?
В этот момент все стало как ясный день. Она и впрямь убила Арвин. Не солдаты, а она. И Алетра тоже это поняла. Взревев, фурия покрылась пламенем и бросилась прямо к Ламат’Хашу, Руш пошла ей наперерез, в руке уже возник странного и вместе с тем жуткого вида кнут из множества лезвий, но Кригер совершенно внезапно схватил Алетру и прижал к себе, не позволяя той напасть.
— Отпусти! Я… Я…
— Не сейчас. У тебя ещё представится возможность, — спокойно, но твердо сказал он. — Я обещал тебе, что мы найдем и прикончим убийцу. Так оно и будет, но не спеши бросаться в бой бездумно в порыве ярости.
— Дельные слова, — улыбнулась «Генриэтта». — Я бы не хотела убивать ещё и её. Арвин сама виновата. Генриэтта велела ей спрятаться, закрыться в комнате и ждать, но вместо этого девочка решила помочь и увидела меня. В тот момент я не могла позволить вам узнать о том, кто я такая, а она не стала бы молчать. Риски… Слишком большие риски…
Внутри Самины все похолодело, и вместе с тем закипела ярость. Арвин погибла потому, что могла рассказать им, во что превратилась Генри?
— Меч. Его ведь забрали не те люди. Его забрала ты… — догадалась Самина.
— А вот это уже интересно, — Кригер все так же удерживал Алетру, но та уже не пыталась слепо броситься в бой, и тем не менее её ярость ярко проявлялась в всполохах пламени, то и дело возникающих на её коже.
— Верни его.
— Это невозможно, Самина.
— Верни. Его.
— И что потом? Позволим Альдриму и дальше сражаться со Старыми Богами, надеясь, что он не разрушит мир второй раз? Ну уж нет. Подобным вещам не место в руках смертных.
— Ему место в ТВОИХ руках?
— Нет, — покачала головой «Генриэтта» и сцепила пальцы в замок на своем животе. — Его вообще не должно существовать. Так же, как Старых богов, опустошителей и фурий. И это моя цель, Самина. Настоящая цель. Покончить со всем этим наследием Истинного Пламени и Таргарона. Уничтожить дар, уничтожить старых богов и монстров, что породил Длань, создавая Ткачей Иного.
— Да ты из ума выжила!
— Разве? Посмотри ещё раз на наш мир, Самина. Таргарон, прийдя сюда, нарушил естественный ход вещей. Он создал новую систему, которая по итогу рухнула, так и не принеся плодов. Теперь баланс потерян, и мир постепенно умирает. Без мужчин-Ткачей однажды дар фурий окончательно сойдет на нет, а опустошители никуда не денутся. Они перестанут рождаться, но будут жить и копить силы ещё тысячи лет, и в конце концов портал откроется сюда, а вы уже не сможете их остановить. Придет великое опустошение. Но я могу этому помешать. Я могу закончить со всем этим. Я могу убить всех опустошителей одним махом.
— Если ты это сделаешь, то все фурии станут Тусклыми. Это смертный приговор! Думаешь, я могу это допустить?!
— Я протяну им руку. Я не дам им умереть от тоски, заполню собой пустоту в душе. Верну в этот мир баланс и сделаю его таким, каким он должен быть. Это не Последний час Таргарона, но нечто лучшее. Я знаю тебя, Самина. Знаю, что ты чувствуешь в душе и какую боль несешь, чувствую пустоту в душах всех фурий и обещаю, что этому придет конец. Помоги мне в этом. Вместе мы построим лучший мир, навсегда покончив с разрушительным влиянием Таргарона.
— А Теон?
— Внутри него Тьма Таргарона. Пока он жив, все попытки восстановить баланс обречены на провал.
