Дитру предстояло провести несколько утомительных часов в обществе молодого человека, над которым он уже устал держать контроль. Но Эронн был нужен ему, чтобы добраться до столицы, в которой, по всем данным, сейчас находился Народный представитель Всемирно-свободной Гралеи Рофомм Ребус. От нечего делать Дитр развернул наконец брошюрку, которую дал ему здоровяк в плащ-кафтане.
– Я бы не рекомендовал вам это читать, господин Парцес, – лениво протянул Эронн. – Не только потому что это всемирная чушь, но и из соображений телесной безопасности. Вы все-таки полицейский. Можете потерять работу, если кто из высших чинов увидит вас с этой дрянью.
Проигнорировав его, Дитр стал изучать сшитые листки. «Протестный план» – было написано на голубой обложке. На второй странице обнаружился портрет автора. Дитр, который привык видеть его либо лысым и обгоревшим, либо обычным, но кудрявым, долго смотрел на портрет, пытаясь привыкнуть к Ребусу, который строчил тексты о «всемирной свободе». Он явно позировал художнику под надзором глашатаев, потому что его крупный подбородок и выразительный взгляд были устремлены в прогресс с непреклонной решительностью. Ребус был коротко стрижен на манер рабочих из Гога, от его густой шевелюры осталась лишь щетина. Он, как и его подчиненные, носил странный плащ-кафтан, перетянутый на талии широким голубым кушаком.
Из брошюры Дитр понял, что Народный представитель, избавивший Гралею от наследного правления, призывает также и жителей Конфедерации отказаться от того, что долгие годы называлось «просвещенной бюрократией».
– А где сейчас принципарная семья? – спросил Дитр.
– В изгнании, – дернул плечом Эронн. – Нашли прибежище в нашей столице. Принцип, Принципия, наследники и все их правительство – живут и на мои налоги тоже.
Ребус был против института «почетных граждан», напоминающего ненаследное дворянство бывшего Принципата. Многие из почетных граждан в сравнении с простыми людьми получают привилегии практически ни за что. Дитр пожевал щеку, неохотно с ним соглашаясь. Сам он получил статус почетного гражданина за исключительные заслуги в области внутреннего порядка, но многие просто покупали себе особое место в обществе. Почетные граждане могут иметь Защитника в суде и вообще имеют более справедливый суд, а еще они пользуются правом разводиться с супругами без объяснения причин. Простые люди зависят от воли присяжных, которые ничего не смыслят в законах телесных и всемирных, а также от красноречия Обвинителя, профессионального законника. Простых людей чаще всего вешают за отравления супругов, потому что развестись им не так легко, и процесс развода примерно такой же унизительный, как и перспектива болтаться в петле.
Дитр припомнил статистику по отравлениям и разводам в своем временном узоре – полиция и внутренний порядок постоянно обстреливали Министерство общественного благополучия требованиями облегчить развод для тех, кто не имеет статуса почетного гражданина. Каким-то регионам это удалось – например, Акку, ведь у него была Андра. Равила Круста имела свое видение справедливости и ввела аналогичный порядок разводов для любых жителей Песчаной Периферии вне зависимости от их статуса. Она с юморком, свойственным человеку, который слишком долго общался с Ребусом, заявила, что они в точности не знают, где отравление, а где укус очередной пустынной твари. А развод, сказала Круста, – это блажь изнеженных людей, которым не за что сражаться.
Брошюра «Протестный план» предлагала странную систему назначения администрации, которая зиждилась на выборе граждан. Ребус апеллировал к телесным и всемирным смыслам, призывая людей освобождаться от бюрократического гнета. Граждане и только они могут решать, какую войну им вести и нужна ли она им вообще.
– Ну да, – не удержался Эронн. – Пустыню-то мы продули, без сомнения, из-за недальновидной бюрократии, а не из-за того, что из-за ублюдка Гог отказался поставлять оружие Песчаному Освобождению.
«Значит, Песчаной Периферии у Конфедерации тоже нет», – подумал Дитр, а вслух спросил, что с агломерацией Гог.
– Вы будто из времени выпали, Парцес, – удивленно заметил молодой человек. – В Гоге у ублюдка полно друзей. Он даже побрился как рабочая рвань, чтобы их в себя влюбить, хотя это было лишним. Они за него кулаки кидали еще когда в Гралее был Приципат. Не знаю, с кем он переспал, но они даже помогли ему проложить собственный тракт и выставили охранников, чтобы защитить строительство от полиции.
Конфедерация никогда доселе за свою недолгую жизнь не знала подобной опасности для своей целостности. Доминион периодически имел проблемы: например, две наследные ветви правящей династии начинали цапаться, когда умирали Домин или Домина, не оставив прямых наследников. Гралея видала и сектантские войны, но всегда оставалась наследной. Акк, Гог и Окружние земли никогда не знали наследного правления, к власти всегда приходил тот, у кого было больше ценностей (правда, здесь не было большой разницы, потому что ценности тоже наследовались). Объединившись в Конфедерацию с целью облегчения торговли и защиты от Доминиона, они существовали в отлаженной грызне и гордились своей самой развитой в прогрессивном мире административной системой.
Поэтому когда никому не известный законник – наполовину варк, наполовину гралеец, красноречивый как ручей и прекрасный как звездное небо, – вдруг сообщил о том, что скоро все изменится, никто из чиновников или армии не обратил на него внимания. Конфедерация с любопытством следила за тем, как магнаты Гога по непонятным контрактам поставляют в Гралею гражданское оружие. Затем Конфедерация с почетом принимала у себя принципарную семью и правительство Гралеи, которых выдавил из верхов законник из Акка Рофомм Ребус. Беспокоиться в Конфедерации начали, когда жители пограничных с Гралеей городков перестали платить налоги в Ценности агломерации Акк.
Контролеры по ценностям, явившись с ревизией в эту часть Окружних земель, обнаружили, что путь им преграждает огромная зеленая стена, а в попытке обойти ее чиновники наткнулись на решительно настроенных молодых людей в серых беретах с голубыми звездами. Жители городка Марил именовали себя гражданами Гралеи, точнее – Всемирно-свободной Гралеи, отказываясь признавать над собой власть агломерации Акк и Конфедерации.
Пока Префект решал, послать ли в крохотные земли военных или ограничиться полицейскими отрядами, Гог и Ребус договорились о строительстве тракта, по которому будет удобнее поставлять оружие и возить пассажиров. Префект Гога запретил строительство, но выяснилось, что многие крупные промышленники поддерживают Ребуса. Их лишили статуса почетных граждан, но они заявили, почти дословно процитировав «Протестный план», что институт почетных граждан свое отжил, и им не нужны дутые привилегии.
Агломерация Гог до сих пор принадлежала Конфедерации, правда, лишь номинально. У них в Окружних землях были шахты, а в городах – заводы и инженерные конторы. То, что Дитр в своем временном узоре увидел лишь одним глазом, здесь и сейчас расцвело ярко-голубыми цветами. Гог с треском отделялся от Конфедерации, даже местная полиция отказывалась поддерживать столичную Префектуру. Акк разорялся, конторы роста и Дом Бумаг больше не приносили агломерации прежнего дохода. Среди граждан все чаще встречались люди с голубыми ленточками, и было лишь вопросом времени, когда Префектура уйдет в отставку, а Акк станет частью Всемирно-свободной Гралеи.
