В середине томика между страницами прятался бумажный конверт. Отложив книгу, которую не взялась бы читать даже во хмелю, я вытряхнула на ладонь золотой символ на первородном языке размером чуть больше мелкой монетки. Раньше, когда не существовало других диалектов, люди писали этот знак, желая друг другу огромного счастья, а еще он имел другое значение: «магический свет».
Задрав левый рукав, я прижала символ к внутренней стороне запястья. Нагреваясь от телесного тепла, магический металл приобрел пластичность, ожил и начал растекаться по руке, сливаясь с тонкой бледной кожей, расцвеченной прожилками вен. Я следила за стремительным расцветанием сложного бутона, за тонкими золотистыми побегами с листьями, протянувшимися до локтевого сгиба.
– С ума сойти…
Кончиком пальца я осторожно провела по необычному орнаменту. Нежные прожилки оказались рельефными и очень гладкими. Пару раз мне дарили нательные украшения, но обычно такие побрякушки изготавливали из недорогих магических металлов, не представляющих никакой ювелирной ценности, и мама в два счета от них избавлялась. Ноэль как догадался, что дорогой подарок я посчитала бы неуместным и наверняка вернула.
В поместье отправилась, пряча серебристый рисунок под длинным рукавом платья. Всю дорогу я ловила себя на том, что прикасаюсь к руке, словно пытаясь через несколько слоев одежды вновь ощутить приятную гладкость металла.
В доме Чейсов заканчивали последние приготовления к приему гостей. Когда мы с Алексом вошли в открытые лакеем двери, в холле украшали новогоднее дерево, способное потягаться высотой с елью в бальном зале Ос-Арэта. В воздухе летали разноцветные шары разных размеров, а две горничные едва успевали доставать из переложенных кудрявыми стружками ящиков стеклянные игрушки. Под высоким потолком ждали своей очереди оказаться на мохнатых ветвях подмигивающие шеренги магических огней. Действом чутко управляла высокая худая женщина с осанкой танцовщицы, одетая в остромодное платье с узкой юбкой. Ирэна Чейс.
В общем-то, до замужества она действительно была балетной примой королевского театра, и именно поэтому мама, аристократка в бог знает в каком поколении, относилась к Ирэне с некоторым пренебрежением, снисхождением и с долей покровительственности… С другой стороны, моя дорогая матушка относилась так абсолютно ко всем, даже к родной дочери, а себя считала идеальной.
Стоило войти в любезно открытую лакеем дверь, как с лестничного столбика на плиточный пол грациозно спрыгнула огромная белая кошка с зеленым бантом на шее. Из одного состояния в другое она перетекла незаметно: на пол приземлилась белая болонка размером в полтора раза меньше и с визгливым лаем бросилась к нам с Алексом.
– Паршивая тварь… – пробормотал мой пока еще нынешний жених, стараясь отогнать суматошную химеру. Откровенно сказать, на редкость шумное, зловредное создание.
– Чарли, а вот и ты! – С гостеприимной улыбкой Ирэна протянула руки и начала приближаться.
– Уже провела дегустацию коктейлей, – едва слышно фыркнул Алекс, принимая от лакея помощь с верхней одеждой.
Пока хозяйка дома пересекала холл, мне тоже помогли раздеться. Одежду и саквояж унесли в покои.
– Какая радость, моя дорогая, что ты передумала и все-таки приехала!
Можно подумать, мне дали очень богатый выбор. Окутав все вокруг облаком резковатого, «зрелого» благовония, прекрасно маскирующего запах любого алкоголя, хозяйка дома звонко поцеловала воздух у моего уха и промурлыкала:
– Ты чудесно выглядишь. Такая свеженькая и юная! Прелесть!
– С наступающим Новым годом, – с вежливой улыбкой поприветствовала я.
Однако Ирэна поздравлений не слышала. Словно отвесив необходимую меру хозяйского дружелюбия, она потеряла ко мне интерес, повернулась к пасынку, и ее распевный голос мигом изменился, приобретя пронзительность:
– Почему так долго? Уже темнеет, а ты уехал с самого утра. Отец был недоволен.
– Шарлотта никак не могла собраться, – соврал Алекс.
– Он появился в пансионе полтора часа назад, – без зазрения совести, даже с удовольствием заложила я и ответила на мрачный взгляд Алекса самой лучезарной улыбкой. – А господин Энтон? Хотела с ним поздороваться.
Вообще-то, не хотела – встречи с Чейсом-старшим всегда оставляли гнетущее предчувствие неизбежного конца света, но правила хорошего тона требовали поприветствовать хозяина дома. Когда Ирэна сказала, что он занят, я испытала облегчение.
– Я приготовила твою обычную спальню, – продолжила она, провожая меня к лестнице. – Платье уже доставили. Оно потрясающее! Гости начнут прибывать в восемь. Могу я рассчитывать, что ты их встретишь вместе с нами? Мы же почти одна семья.
«Почти» – ключевое слово! И я планировала сразу после праздников им воспользоваться.
– Конечно, – вежливо согласилась с предложением, исключительно чтобы не бесить маму даже на расстоянии. – Могу я вам чем-то помочь?
По лицу Ирэны буквально прочиталось, что лучшая помощь – это тихо стоять в сторонке и сливаться со стеночкой, не мешая взрослым дамам готовиться к приему гостей, ведь если что-то пойдет не так, то отвечать перед мужем придется ей. Особенно за мои оплошности.
– Лучше поднимусь к себе, – быстро нашлась я. – Экзаменационная декада оказалась на редкость суматошной.
С довольной улыбкой Ирэна согласно кивнула.
– Я попрошу, чтобы тебе принесли перекусить. Алекс составит тебе компанию. Так ведь? – Она обернулась, не подозревая, что тот традиционно не дождался окончания разговора и, сунув одну руку в карман отглаженных брюк, уже спокойненько поднимался по лестнице на второй этаж. – Александр!
– Что вам, мама? – с издевательской усмешкой обернулся он.
– Проводи Шарлотту в комнату!
– Она здесь не впервые и не заблудится, – отозвался он. – Правда, Шарлотта?
– Уж как-нибудь постараюсь не перепутать наши спальни, – процедила я сквозь зубы.
– Несносный мальчишка, – пробормотала Ирэна и улыбнулась мне: – Располагайся, моя дорогая.
Не успела я и трех шагов сделать, чтобы расположиться и дождаться самой первой ночи в Новом году, как в спину мне понесся возмущенный возглас, приправленный визгливым собачьим лаем:
– И куда ты потащилась, безмозглая?!
– Я? – изумленно оглянулась.
Не замечая ничего и никого вокруг, хозяйка дома ринулась к одной из испуганных горничных со старинной пузатой вазой в руках, заполненной еловыми ветками с шишками и зелено-красными бантиками. Следом за Ирэной с визгливым лаем, старательно мешаясь под ногами, понеслась химера. Удивительно, как от страха служанка не расколотила фарфор, созданный еще в то время, когда семья Чейс представляла собой варваров, грабящих на диких трактах мирных торговцев.
Обычно меня селили в спальню, расположенную подальше от Алекса, на другом конце длинного коридора. Видимо, пытались сохранить приличия. Комната, как всегда, была идеально убрана. Воздух пах по-новогоднему: корицей, цитрусами и гвоздикой. Баночка с комнатным благовонием стояла на каминной полке.
