В итоге старик сменил гнев на милость, а заодно тему сочинения, и разрешил сдать работу до конца недели. Не сказать чтобы до этого самого конца оставалось много дней, но, выйдя из преподавательской, я всерьез поцеловала словарь по диалекту и мысленно поблагодарила северных богов за отсрочку.
– Посмотрите-ка, у Тэйр никакого стыда! – заговорили девчонки, стоящие возле подоконника. – Такой переполох случился, а она носит себя с видом королевы.
Несколько обалдев, что меня обсуждают посреди коридора, даже не попытавшись понизить голос до заговорщицкого шепота, я обернулась к «громким» сплетницам. С неприятной улыбкой на меня таращилась ректорская племянница и ее свита в полном составе.
– Говорят, Шарлотта, что жених разорвал помолвку, потому что ты изменяла ему с северянами, – проговорила она.
– И сколько их было? – хмыкнула я.
– Не знаю, я же вам свечку не держала, – фыркнула ректорская родственница.
– Говорят, Гвендолен, что тебя взяли в академию только потому, что твой дядя – ректор, иначе ты никогда не прошла бы вступительное испытание, – не осталась я в долгу. Говорить гадости вообще несложно, особенно под соответствующее настроение. – Люди, похоже, не соврали. Ведь мне хватало мозгов не озвучивать идиотские сплетни вслух, а тебе – нет.
– Мало тебе досталось боевым заклятием! – злобно сощурилась она, пригрозив физической расправой, словно действительно ей хватило бы смелости послать в мою сторону что-то пострашнее злобного шепотка. – Еще хочешь?
– То есть ты решила повторить путь Елены Эридан? – издевательски заключила я. – Не скажу, что тоже очень умный ход, но отговаривать не буду. Удачи, Гвендолен!
Честное слово, думала, что она действительно напросится на разборки с собственным дядькой и окатит меня какой-нибудь магической гадостью или просто по старинке вцепится в волосы, но ректорская племянница судьбу отчисленной стипендиатки повторить не пожелала. Зато настроение подпортила знатно!
* * *
Семейные ужины обычно доставляли удовольствие только двум людям: моей матери и Энтону Чейсу. Остальные, как правило, мрачно жевали угощения и считали главной задачей вовремя вставить в разговор уместную реплику. В этот раз Чейс-старший выписал из Но-Ирэ известного повара, создающего блюда с помощью магии, а не на очаге. Видимо, поэтому вся изысканная еда была чуть тепленькая, а порции отличались таким условным размером, что заподозрить кого-то за столом в переедании было невозможно даже при богатой фантазии.
В приглушенном свете, разбавленном огоньками зажженных для красоты свечей, влажно поблескивал политый маслом с перцем ярко-алый омар. Никто не стремился его испробовать, и монструозное ракообразное, как и канделябры, красовалось на столе исключительно как часть сервировки. В камине потрескивали вишневые поленья, и в целом обстановка отличалась домашним уютом, который обычно обнаружить в поместье Чейсов очень и очень сложно. Жаль, компания к милой атмосфере подобралась не особенно приятная.
– Позвольте тост! – приторно улыбаясь, Энтон поднял бокал с густым красным вином. – За здоровье нашей дорогой Шарлотты! К счастью, ужасная ситуация с несчастным случаем разрешилась наилучшим образом. Виновные наказаны, содействующие… тоже.
Он покосился на своего сына, и тот, не дождавшись окончания тоста, сделал из бокала глубокий глоток. Я скрипнула зубами от ненависти к этому отвратительному человеку, но фужер подняла и вежливо улыбнулась, изображая благодарность. Не очень талантливо, но всех устроило.
– Александр, а ты не собираешься возвращаться домой? – задала мама, по всей видимости, самый больной вопрос, который волновал обоих Чейсов, притом каждого по-разному. В ожидании ответа Ирэна не донесла до рта широкий бокал с прозрачным вермутом.
– Нет, – не разочаровал мачеху пасынок. – В замке удобно жить. Не приходится каждый день мотаться на тренировки.
– Когда-то птенцы должны улетать из гнезда, – не скрывая облегчения, улыбнулась она. – Как твои уроки северного диалекта, Шарлотта?
Возникла странная пауза. Я понятия не имела, куда деть глаза от неловкости, и очень захотела спрятаться под стол.
– Прекратились, – несмотря на внутреннюю панику, с достоинством ответила на каверзный вопрос. – Я, к слову, в прошлый раз отдала Алексу шкатулку, которую вы мне передали.
Мы обменялись с Ирэной недобрыми взглядами.
– Так что же вы решили с помолвкой? – вдруг спросила она, и в воздухе мигом сгустилось такое напряжение, что даже зажженные в канделябре свечи вытянулись острыми длинными пиками. Не шучу!
Мы с Алексом встретились глазами. Он облизал пунцовые, обветренные на морозе губы и перевел взгляд на мою мать.
– Лилия, по просьбе Шарлотты мы погасили обручальные нити. Носить свадебный символ в академии иногда бывает обременительным. Он привлекает внимание и вызывает много вопросов у сокурсников, – вдруг понес бывший жених страшную околесицу. – Но это никак не изменило моих планов жениться на вашей дочери.
– Алекс! – рявкнула я, пялясь на него, как на чокнутого.
– Что? – У него дернулся на лице мускул.
– Ты голову отбил?! Какого демона ты несешь?
Неожиданно горло перехватило невидимым ледяным ошейником. По телу вихрем пронеслась чужая колючая магия, царапающая жилы изнутри. Я попыталась выдавить хотя бы слово, но получилось только сипло кашлянуть.
Требовалось время, чтобы мои собственные крохи дара изгнали чужое заклятие, и от ярости я швырнула тяжелую серебряную вилку на фарфоровую тарелку. Одну из тех, что тысячу раз колотила в мечтах. Проклятущая посудина, к слову, выстояла.
– Полагаю, что Шарлотта переволновалась, – спокойно заявила мать, заткнувшая рот собственной дочери с помощью колдовства.
Мгновением позже магия растаяла, и я с возмущением выдохнула:
– Господи, мама, вы применили ко мне стихийное заклятие! Теперь я действительно начинаю волноваться!
– Шарлотта, пожалуй, тебе стоит уйти к себе в комнату и позволить нам спокойно закончить ужин, – резко приказала она. – Видимо, ты не до конца восстановилась после несчастного случая, раз совершенно не способна следить ни за своими словами, ни за своим поведением. Иди.
Мы с Ирэной встретились глазами. Она спокойно потягивала приторно-сладкий, не разбавленный ничем, даже водой, напиток и издевательски ухмылялась, словно без слов говоря, что по-хорошему предупреждала, чем закончится этот мой… предсвадебный бунт.
– Благодарю за ужин. – Я отвела взгляд и с улыбкой, вернее, с кривоватым подобием улыбки, поднялась из-за стола. – И кстати, Алекс… В день, когда приехал Ноэль, ты сказал, что умение отказывать когда-нибудь очень сильно пригодится мне в жизни. Так вот я всегда умела отказывать, просто не тебе. Какое счастье, что и это тоже изменилось! Нет! Я не принимаю предложение.
– Шарлотта Мария Тэйр! – охнула мама, опешив от моей неуемной дерзости.
