Сейчас Грон вел супругу не к самой точке – на другой склон горы. Чтобы можно было проникнуть водяными путями. И зачем тут много людей? Чтобы все оказались в курсе происходящего и враги насторожились?
Или чтобы все смеялись и фыркали, если предположения Селии не подтвердятся? Девушкам не хотелось ни первого, ни второго.
– Здесь?
– Да.
Анна-Лиза слезла с элементаля, поудобнее расположилась на земле, вытянулась…
– Приглядишь?
– Конечно.
И Анна-Лиза позвала воду.
Сильная магичка ощущает сродство со своей стихией едва ли не с рождения. Маги воздуха лезут на деревья и бесстрашно раскачиваются на верхних ветках, маги огня обожают поджигать что под руку подвернется, маги земли копаются в земле, а маги воды обожают купаться, плавать в реках… да хоть бы рядом вода была! Они и селятся часто на берегу пруда или озера…
Анна-Лиза воду чувствовала за несколько дней пути. Вода была везде, в том числе и под землей.
Там, глубоко внизу, на тайных тропах, в темных пещерах… но вода видела свет. Она несла свет в себе.
Это не была подземная вода, рожденная в недрах гор. Это была вода, пришедшая с поверхности. Она помнила лучи солнца, она знала, что такое рассвет и закат. Анни слушала ее шепот, сама шептала в ответ… пение струй убаюкивало. Грон, стоящий рядом, щипал себя за руку, чтобы не уснуть…
Вода завораживала.
Анни шептала и слушала.
Вода смотрела, вода шла на ее голос, вода рассказывала ей о своих встречах, вода несла в себе частички того, с чем встречалась, вода пела и звенела, вода требовала справедливости… и прошло немало времени, прежде чем Анни оторвалась от скалы.
– Грон, тебе знакомо это вещество?
У руки Анни медленно, словно нехотя, пробивался новый родничок. Ему не хотелось выходить на поверхность именно здесь, может быть, лет через двести, но воля мага воды – священна.
Анна ловко сняла с поверхности воды частички красноватой пыли, скатала в комочек, подала супругу.
Грон принял его, коснулся языком…
– Анни!
– Что это?
– «Подземельный гром»! Вы были правы… как вы были правы!
Что это за снадобье, Анни уточнять не стала. Названия ей хватило с лихвой.
– А это? – Анни скатала еще один комочек, на этот раз уже зеленого цвета.
Но его Грон пробовать отказался. И правильно, орку было достаточно запаха. Едкого, остро-полынного.
– «Боевое безумие».
Анна-Лиза кивнула еще раз. К чему тут пояснения? Конкретный народ эти орки.
Хорошо задумано, правда?
Взрыв отрезает орков от помощи, хотя бы ненадолго. Параллельно в воду попадает «Боевое безумие» – и когда дело дойдет до помощи… будет ли кому ее оказывать?
Или спасателям останутся одни трупы вповалку?
Анни знала об этой отраве. Ярость, дикая, безумная, удушающая… мать пойдет на детей, отец на сына, дочь на отца, все сойдутся в схватке со всеми, и будет страшно.
Дико страшно…
– Садореновцы?
– Больше некому. «Безумие» – их рук дело, это точно. Первое снадобье у нас распространено, сами грешны. Где дорогу проложить, где гору свернуть. А вот второе… за него – смерть. И не мгновенная, а пока всех сообщников не выдаст.
Анна-Лиза кивнула:
– Грон, так что будем делать?
– Сообщим обо всем. Если я правильно понимаю, пара дней у нас еще есть.
– Есть ли?
– Анни?
– Ты отправишься в империю. А я останусь здесь, – решила Анни.
– У нас есть маги.
– Есть. Но мне никто из них и в подметки не годится.
Это не было хвастовством. Анна-Лиза действительно была одной из сильнейших, Грон не мог спорить с истиной. Но как же хотелось!
Взять на руки, унести, защитить, спрятать… и потерять! Навсегда потерять любимую.
Можно так поступить, но Анна-Лиза никогда его не простит. И сам он себе не простит… нельзя такое прощать! Мог спасти – и не спас.
Мог помочь – и не помог.
Побоялся риска, предпочел не вставать с дивана… так?
Так плати!
Жизнью, кровью, болью – ладно бы своей, а то родных и близких! И не убережешь, не защитишь… маги лучше многих знают о законах равновесия. Анна-Лиза уж точно знала.
– У меня плохое предчувствие, – Грон угрюмо опустил глаза. Сказать – страшно. Промолчать – еще страшнее.
– Тогда тебе стоит поторопиться. А мне – мне пора в селение.
– Ты обещаешь мне?
– Обещаю. Быть осторожной и никого не подпускать. Только твоих отца и мать.
– Да. Спасибо, Анни.
За что спасибо?
Может быть, за то, что девушка приняла нелегкое решение сама. И не ждала просьб. Лучше других она знала, что громадная сила налагает такую же громадную ответственность. И коли уж ей выпал такой жребий, она отвечает не только за себя. Проходимцы часто говорили забавную вещь – ноша дается, мол, по силе.
Жрецы были с этим согласны. И не уставали повторять это пастве. Мол, никому не дается больше, чем человек вынести сможет.
Откуда вынести? Может, и со склада. Или из казны – неважно.
Маги жреческими проповедями не интересовались. Они точно знали свое.
Чем больше силы тебе дано, тем больше с тебя и спрос. Намного больше. А откажешься в один момент – и сила начнет убывать. Или вообще уйдет – всякое бывало.
Тут даже намерение засчитывается.
Анна-Лиза отправляется в село. И будет стоять до конца, что бы ни случилось. Ничего не случится? Да и отлично, радоваться надо, обошлось.
А вот если бы она развернула элементаля и уехала из гор, отправилась с Гроном в столицу… не по глупости. Отлично осознавая, что бомба уже под горами и что селения орков будут в опасности…
Такое тоже засчитывается. И отразится или на маге, или на его детях. Бывали примеры.
Анна-Лиза прищелкнула пальцами, создавая элементаля.
Будет там что-то, не будет, обойдется, начнется – до селения она в любом случае поедет с комфортом.
* * *
– Вы?!
Линда мило улыбалась. Возмущенными взглядами ее пронять было сложно, а чем-то другим при свидетелях вигорцы пользоваться просто не рискнут.
Но королевская семья Вигора, конечно, испытала настоящий культурный шок. Хотя и непонятно – отчего? Красивая девушка, скромное закрытое платье (не стесняющее движений) – что тут такого страшного?
Линда честь по чести стояла возле усыпальницы, нюхала розочку, а когда появились коронованные особы, пошла навстречу Далларену.
