Онлайн книга «Фактор соблазна»
Паша склонился надо мной, облокотившись о стену. — Забавно, как девушка, которая считается по документам мертвой, выглядит живее всех живых. — Что? — Двенадцатого января 2016 года, Виктория Елагина погибла в авиакатастрофе. Твоей сестре даже приходило уведомление о смерти. Вот только мы о нем не слышали. — Паша достал из кармана мой паспорт, открыл его. — И прописка стоит странная. Новосибирск. Что ты там забыла? — Отдай сюда! Я постаралась подпрыгнуть как можно выше, чтобы отобрать свой единственный документ. Пусть и фальшивый. А Паша потешался над моими прыжками, будто я цирковая собачонка. — Ладно, я его отдам тебе. — Он спрятал паспорт в карман. — Но немного позже. Мне одно интересно. Друзья по моей просьбе поискали информацию о тебе. Но оказалось, что все липа. Неужели ты скрываешься от каких-то секретных служб? Зачем прикидываться мертвой? — Не твое дело! — Дело-то не мое. Конечно. И я об этом быстро забуду. Если ты мне расскажешь, что за урод вломился в мой дом. А еще лучше будет, если дашь его адрес. — Ничего я тебе не расскажу. Отдай! — я ухватилась за полиэтилен, и Паша, к моему удивлению, без возражений выпустил пакет. — Ну забирай. Я ведь обещал отдать куртку. Но про телефон, паспорт и бумажник разговора не было. Понадобятся — я живу на первом этаже. “Чтоб ты подавился!” — подумала я, сверля его спину злым взглядом, пока он не исчез за дверями лифта. В пакете действительно оказалась куртка, под которой лежали ботинки. То, что Паша забрал мой фальшивый паспорт, деньги и телефон, не так уж страшно. Смогу обойтись без них. В любом случае он бы не вернул мне их так просто, за один адрес. Продолжал бы шантажировать, пока б не надоело. Вот только… неужели правда, что по документам я мертва? Тогда можно объяснить, почему Вера меня больше не ждала. Но почему никому не рассказала? Почему сделала из этого тайну? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, я так и стояла под дверью, пока Тихон не выглянул. — Чего не заходишь? — Паша только что ушел, — бросила я, проскакивая мимо друга в прихожую. Джек, увидев меня, сбежал в комнату с поджатым хвостом. — Что он хотел? — спросил друг. — Может, хотел сообщить о том, как рад моему возвращению! Кто мешал подслушивать, если так интересно? Кстати, зря ты ему рассказал, что я вернулась! Очень зря! Ты даже не представляешь насколько! — Ничего я ему не рассказывал! Только спрашивал про Веру. Может, Паша видел тебя где-то в городе… И вообще… многие уже знают, что ты вернулась. Поэтому лучше тебе не гулять одной по улице. — Да какая уже разница! Я сбросила с себя куртку, сунула ее другу в руки, оставила ботинки и поплелась на кухню. Присев на стул, я опустила голову. Что за противное ощущение безысходности? И желание поплакаться об этом Августу в свитер?! От злости я забарабанила кулаками по столу и только теперь заметила, что на кухне идеальный порядок. — Какой будешь чай? — Крепкий, — буркнула я. Значит, все время, пока я изображала из себя невидимку, меня узнавали, но никто не подходил. Потому что считают меня зазнавшейся тварью. Ничего не изменилось. А за восемь лет слухи только укоренились и теперь выглядят чище правды. Впрочем, правду почти никто и не знал. Тихон поставил передо мной чашку с черным чаем и присел напротив. — Хоть сахар бросил? — Пять ложек. В ответ я кивнула и отпила немного. Горький, приторно-сладкий, зато сразу пробуждает. — Рассказывай, что ли… — Сядь удобнее на всякий случай. Чтоб не свалился со стула. Тихон рассмеялся, но я продолжала смотреть на него, серьезным видом показывая, что не шучу. Возможно, поэтому он послушался и откинулся на спинку. — Так пойдет? — Вполне. — Для храбрости я еще глотнула чая, скривилась и наконец заговорила: — Восемь лет назад я не уезжала учиться в Канаду. Я не ложилась ни под кого, чтобы уехать за границу. То, что я пары слов не могла связать на английском не влияло никак на мое… эм… путешествие. — Так куда ты ездила? Ездила же? — нахмурился Тихон. — Ездила, но не знаю куда. То место, где я жила, не относится ни к какой стране. Но об этом позже. Помнишь, я достала пригласительные на семинар по психологии в Москву? Но Дмитрий Николаевич так и не составил мне компанию. Я поехала одна. Семинар оказался немного странным, необычным. Нам мало рассказывали, но часто задавали вопросы. Я довольно активно отвечала, и после семинара ко мне подошел человек и предложил поехать учиться за границу на психолога. Конечно, я была вне себя от радости! — я замолчала, вспоминая, какой тогда была счастливой. Однако не долго… — А когда ты рассказала об этом друзьям, то мало кто поверил, что ты честно получила такую возможность. — Но это правда! — Я верю. Но, похоже, правда на этом заканчивается? — Меня тоже обманули. Когда я во второй раз приехала в Москву с вещами… Наши вещи сожгли и… Накачали нас чем-то… Мы уже очнулись в секретном городе и предстали перед выбором. Либо учиться, но явно не на психолога, либо умереть. Живых свидетелей они не любят. У Тихона с каждым моим словом глаза постепенно вылезали на лоб. Это жутко отвлекало меня от рассказа, и я продолжила говорить, разглядывая просочившиеся через ситечко чаинки, плавающие на поверхности чая. — На самом деле не все было настолько плохо. Тем, кто согласился — а согласились все — пообещали буквально золотые горы по окончании обучения. И не только это. Главное: внесение в очередь на получение магического дара. — Что ты сейчас сказала? — Дара, — неловко хихикнула я, поднимая глаза на ошарашенное лицо друга. — Знаешь, я не совсем человек. То есть, больше чем человек. Я владею необычными способностями… Друг медленно заморгал, начал тереть виски. Хоть бы успеть! — Например, могу приходить в сны другому человеку, изменять ему воспоминания, некоторые могут строить будущее, но нам эту способность сразу блокируют после получения дара, чтоб мы мир случайно не уничтожили… — Что со мной? — он обхватил ладонями голову, сжимая ее. Я поймала его запястья, попыталась оторвать его руки от головы. — Расслабься! Ничего нет странного в том, что я рассказываю. Просто я открываю тебе часть мира, о которой раньше ты не ведал. В широко распахнутых глазах Тихона полопались сосуды. Зрачки бегали как сумасшедшие. Слабоват… А я ведь надеялась, что он выдержит! — А еще у меня в радужках огоньки горят, — заявила я из вредности. — Видишь? Секундой позже Тихон потерял сознание. Я расстроено вздохнула. Мне говорили, что обычные люди чуть ли с ума не сходят, когда рассказываешь им о даре. Все зависит от нрава. У людей с сильным характером лишь немного болит голова, а со средним — пример напротив. Слабые теряют рассудок. |