Онлайн книга «Дипломатия греха»
— Если девочка говорит правду и ее действительно пытались украсть, возникает вопрос: зачем? Убийц она не видела. Ни о чем не догадывается. Отбрасывая книжные версии о настоящих родителях, фамильных медальонах и картах с обозначениями несметных сокровищ, нарисованных на обратной стороне ее платья, остается одно: она мешает кому-то. Единственная ценность в данном случае — квартира. Если нет другой доверенности или завещания, значит, нужно приглядеться именно к Худенко. Хотя я не исключаю версии, что он интересуется только квартирой, а к убийству отношения не имеет. Я тоже считаю, что действовать вот так, в открытую, из-за квартиры он бы не стал… И есть еще один важный фактор: я не верю в безвозмездную помощь и кристально чистых людей, кладущих свою жизнь ради других. — Врешь. Ведь ты сам помогаешь нам. Бескорыстно и во время своего отпуска. — Я это делаю только потому, что не вижу другого способа отделаться от вас. Почему ты всегда хочешь казаться хуже, чем есть? Иногда ты действительно ведешь себя, как засранец! — Говнюк, поправил я, перевернулся на другой бок и моментально заснул. * * * Проснулся я оттого, что кто-то мокрыми пальцами теребил меня за нос. Я заворчал и попытался с головой спрятаться под одеялом, но холодная ладошка настигла меня и там. С трудом я приоткрыл один глаз и едва удержался от вопля. На меня смотрело мертвецки бледное лицо с пронзително-голубыми глазами. Нечто подобное я видел в музеях, но там оно называлось «маской смерти, используемой вождями африканских племен перед ритуальным поеданием пленников». Где моя зубная щетка? — строго спросила меня Наташа, размазывая по щекам зубную пасту. — Я вся перепачкалась. — Это я вижу. — Я медленно приходил в себя после пережитого шока. — А где этот проклятый,… Где отец Владимир? — Он покормил меня и уехал. Сказал, что сегодня я поеду к тётеньке в гости, и он должен ее обрадовать. — Обрадует, — согласился я и, вскочив с матраса, запрыгал на одной ноге по комнате, пытаясь попасть ногой в штанину. — А что это у тебя за полоска? — Удивилась Наташа, глядя мне на спину. Я схватил со стула рубашку и быстро привёл себя в порядок. — С кошкой играл, буркнул я. — За хвост таскал? — укоризненно нахмурив брови, догадалась девочка. — Кошек нельзя обижать, они царапучие. — За хвост, за хвост, — я взял ее за руку и отвел в ванную. — А где она сейчас? — Кто? Не крутись так, мыло в глаза попадет. — Кошка, которая тебя поцарапала? — Это было пять лет назад, — припомнил я. — Значит, лет через пять выйдет из зверинца и снова будет мышей ловить… Смотри, как перепачкалась, даже платье по пояс в пасте… Ну, немудрено — в тюбике почти ничего не осталось. Вытирайся. Вот так. А теперь иди в комнату и поиграй во что-нибудь. — Поэтому у тебя нет кошек? Ты их боишься? — Нет, просто нигде не нахожу. Как только где-нибудь увижу, сразу пяток-другой прихвачу. Страсть как люблю этих блохас… этих милых существ. Ножевой шрам у меня на спине оставил вор-рецидивист Петр Голубкин, когда я сдуру в одиночку сунулся в его лежбище, организованное в подвале дома. Сумки с вещами с последнего грабежа, сваленные в углу, на секунду отвлекли мое внимание, и я не сразу заметил, как за моей спиной из темноты выросла тень… Я лежал в больнице три недели, он свыше двух месяцев, ибо две пули в его ногу всадить я все же успел. Банальная история, но, к моему счастью, в куда более крутых переделках я не получил ни царапинки. Пока что мне везло. — А если я найду киску, можно я ее с собой возьму? — А? Ах, киску… Знаешь, пока не стоит. Потом, через недельку или через две… А может, через три… — Тогда во что мы будем играть? — ребенок был настроен решительно. — Во что хочешь… Дядя Андрей не сказал, во сколько он собирается вернуться? — Нет, он сказал, что позвонит. В пиратов играть будем? — В пиратов? — насторожился я, — Давай лучше кукол будем спать укладывать. Увлекательнейшая игра! Все девочки в «дочки-матери» играют. А индейцы, пираты и всякие там «казаки — разбойники» — это мальчишечьи игры. — Не хочу в куклы! Хочу в мальчишечьи игры! Я буду пиратом и стану зарывать сокровища. А ты будешь их находить. — А когда найду? — Я буду нападать на тебя и пытать! — Милые наклонности. Нет, такая перспектива меня не радует. Давай я тебя лучше чему-нибудь хорошему научу… Например, в карты играть? Все настоящие пираты после грабежей и убийств садятся в таверне на винные бочки и проигрывают друг другу награбленные сокровища. Эта идея ее устроила, мы расположились на диване, и я протянул ей колоду: — Пять карт мне и пять себе. Цифры знаешь? Да, меня мама учила. — Вот и отлично. Семерка бьет пятерку, восьмерка семерку и так далее. — А дяденьки и тетеньки? — Кидай их, как хочешь, главное не в этом. Самое главное — запихать в рукава как можно больше тузов… Вот эта карта называется «туз». Или ас. Были раньше такие боги в древней мифологии. У кого тузов больше, тот и победил. — А если я в рукава все четыре спрячу? — Валяй, — разрешил я и отошел к телефону. — Пока ты раздаешь, я позвоню… Но телефон опередил меня, сам разорвавшись трелью. — Где тебя носит, старый осел?! — заорал я в трубку. — Почему же «старый» — обиделся Новиков, — я еще молодой… — К-хм… Ой, извини. Я думал, это один мой знакомый… — Ничего, бывает. Слушай, у меня хорошие новости. Сегодня утром задержали парня, который пытался продать у входа в универсам кое-какие вещи. И сдается мне, что это вещи из квартиры Хмелевских. Ты интересовался этим делом, вот я и решил тебе позвонить. Парнишка — мелкий хулиган, из неблагополучной семьи. Сам на крупное дело не способен, промышляет тем, что сбывает для других «палёные» вещи. Получает долю, с того и живет. Мы его хорошо знаем, поэтому, как с вещами увидим, так хватаем… Самого его выпускать приходится, молод больно. Так что поторопись, а то можешь не застать. — Старик, — взмолился я, — придержи его немного, я сейчас занят, скоро мой друг приедет, он на машине, мигом меня до тебя добросит. Сам-то он что говорит? — Как обычно: не знаю, не видел, на улице нашел. Приезжай, присоединяйся к «расколу», а то… Давай, жду. Не успел я положить трубку, как телефон снова заголосил. — Сумасшедший день, — пожаловался я. — Слушаю. — До тебя не дозвониться, — сказал Разумовский. — Как дела? Я обо всем договорился. На два-три дня мы свободны. — Быстро сюда! — заорал я. — Задержали парня с вещами из квартиры Хмелевских. Нужно успеть до того, как они его или отпустят, или в «убойный» отдел передадут. |