Онлайн книга «Казни Дьявольского Акра»
Поезд издал пронзительный сигнал. Взметнулось целое облако черной крови. Состав ракетой пронесся дальше. Когда он закончился, у пусто́ты недоставало верхней половины головы, а Горацио, со вскрытой, как ножницами, грудной клеткой и отрезанной по локоть левой рукой, лежал на том, что осталось от ее подыхающего тела. Мы схватили его в объятия, Нур и я, и уже на бегу, пока мы в спешке покидали депо, он простонал мне в ухо: – Он показал мне столько всего… – Слова сливались так, что их почти невозможно было разобрать. – Он показал мне… все. * * * Мы мчались, хромая и подталкивая друг друга, пока у нас не начали разрываться легкие. Пересекли открытое пространство с неподвижно стоящими вагонами, пролезли через дыру в заборе из металлической сетки, пронеслись по бетонной набережной. Наконец у нас отказали все мускулы, и мы свалились кучей друг на друга на газоне в каком-то старом заброшенном парке. Рядом возвышалось красивое раскидистое дерево; ствол был обложен по периметру камнями. К ним мы и прислонились. Горацио был без сознания, одежда вся потемнела от крови. Эмма – в сознании, но слегка контуженная. Начались споры на тему, ранена она или нет и насколько серьезно, но, судя по всему, дело ограничилось ударом по голове. – У меня в кармане… – Она полезла туда рукой и поморщилась, извлекая маленький пакетик, завернутый в тряпочку и перевязанный бечевкой, с которой дрожащие пальцы совладать не сумели. Гораций, у которого многие десятки лет шитья явно не прошли даром, справился с узлами в мгновение ока. Наружу выпали два мизинца – с руки и с ноги. – Это что, от матушки Пыли? – полюбопытствовал Миллард. – Она нашла меня в доме Бентама непосредственно перед уходом, – кивнула Эмма, – и практически всучила это. Бронвин покатала пальчики между ладоней и быстро стерла в порошок. Щепотка пошла на порез у Эммы на лбу, и еще порцию Енох, относившийся к открытым ранам совершенно бестрепетно, высыпал на обрубок ампутированной руки Горацио и на глубоко рассеченную грудь. Кровотечение сразу же прекратилось. Затем Гораций смешал порошок с водой из лужи – получилась паста – и намазал это на горло Юлиуса, наложив сверху еще и импровизированную повязку из разорванной рубашки. Кожа у Юлиуса была уже на пару оттенков ближе к нормальной, но все равно еще пепельная; там, где его схватил Каул, на шее красовались синяки в форме отпечатков пальцев. Когда мазь начала впитываться, веки его затрепетали, и парень начал, наконец, расслабляться. Гораций устроил его поудобнее на камнях. – А выглядишь ты уже лучше, – ласково сказал он. Юлиус закрыл глаза и медленно покачал головой. – Я чувствую, как распространяется яд, – спокойно сказал он. Гораций прикусил губу и отвернулся. Несколько минут мы просто сидели, давая успокоиться суматошному сердцебиению. Ветер шумел в кронах. Приятное покалывающее онемение охватило голову – возможно, то был симптом предельной усталости. Но потом я что-то вспомнил, и это разом выдернуло меня из полусна. – Что такое? – спросила Нур. – Горацио сказал мне кое-что на ухо, прежде чем отрубиться. «Он показал мне все»… – Кто что ему показал? – нахмурилась Эмма. – Каул? – Нет, я думаю. Скорее, пусто́та. – Ладно, будите его, – пожал плечами Енох. – Да он же только что чуть концы не отдал! – запротестовала Бронвин. Губы у Горацио были синими, а грудь поднималась медленно и невысоко. – И все еще может, – заметил я. – Дайте порошку время подействовать. – Вы видели этот свет у Каула в луже слизи? – подала голос Себби. – Юлиус, ты меня слышишь? – Слышу, – процедил тот сквозь стиснутые зубы. – И видел. – Он вспыхивал всякий раз, как Каул кого-то убивал. Как будто глотал душу, и это она проваливалась куда-то внутрь, – Себби говорила почти скороговоркой. Она оторвала немного света полоской у себя вокруг головы, чтобы уберечь слишком чувствительные глаза, так что выражения лица я разобрать не смог. – Возможно, этот свет – сила, которая поддерживает в нем жизнь, – предположил Миллард. – Я помню нечто похожее в Библиотеке Душ: там такой свет исходил из каждого кувшина с душой. – Нам надо найти способ забрать этот свет, – сказала Нур. – Украсть его – и съесть. Себби наклонилась к Софи – та молча таращилась куда-то вдаль – и громко спросила у Пенсевуса: – Пенни, скажи, это так? Мы должны съесть его душесветик? Софи подняла на нее невидящий взгляд. Вид у нее был совершенно потерянный. – Пенсевус уснул, – пролепетала она. – Может быть, навеки. Нур резко подалась вперед. – Что? Почему? Софи сидела всю дорогу, крепко прижимая Пенсевуса к груди. Теперь она нехотя перевернула куклу и показала нам: Пенсевуса распороли почти пополам, он потерял, наверное, половину всех своих опилок. Нур наклонилась над ним, сморщив лоб. – Это можно починить? – тихо спросила она. Она впервые проявила хоть какой-то интерес к своей старой кукле. Софи покачала головой: – Не знаю. – На. – Енох вырвал пригоршню травы и протянул Софи. – Засунь ему внутрь, вот и весь ремонт. – Он так не работает. У него внутри было что-то старое и… странное. И теперь этого больше нет. – Уверена, кто-нибудь из имбрин сумеет помочь, – сказала Эмма, в голове у которой начало проясняться. – Ради бога, это же просто чертова игрушка! – возмутился Эддисон. – Спасибо, – поблагодарил за поддержку Енох (все девочки испепелили их обоих взглядом). – А теперь можно мы подумаем о том, как вы, господа светоеды, собираетесь подобраться к Каулу поближе? Если он вас хотя бы тронет… Он выразительно посмотрел на Юлиуса. – А никто и не обещал, что будет легко, – проворчала Себби. – Вот именно, – подтвердил Миллард. – Именно поэтому вас и семь. – Мы – расходный материал, – невнятно пробормотал Юлиус. Гораций наградил Еноха свирепым взглядом. – Вы – не расходный материал. Со стороны Эммы послышался странный звук – не припомню, чтобы она когда-нибудь такой издавала. Эмма начала плакать. – Ох, мисс Эмма… – Бронвин подвинулась к ней поближе и обняла за плечи. Эмма шмыгнула носом и яростно вытерла щеки. – Я так устала все время драться, – сказала она. – Так устала воевать. – Я тоже, – кивнул Миллард и привалился к камню – из тех, что были штабелями навалены у корней дерева. – Кажется, эти наши испытания уже никогда не кончатся. |