Онлайн книга «Правление волков»
– Кому? Пиратам? Шенк в смятении схватился за пуговицу жилета. – Да. Именно. Пиратам. – Вы продолжаете продавать юрду Фьерде и Шухану, – сказала Зоя. – Хоть и знаете, что юрду превратят в парем и станут использовать, чтобы пытать и порабощать гришей. – Ни о чем подобном мы не знаем. Досужие сплетни, красочные выдумки. Керчия всегда придерживалась политики нейтралитета. Мы не можем позволить себе оказаться втянутыми в свары прочих стран. Мы торгуем со всеми, звонкая монета в обмен на хороший товар. Сделка есть сделка. Зоя поняла, что он говорит сейчас не только о торговле юрдой. Он со всей ясностью обозначал позицию своей страны. – Вы не придете на помощь Равке. – Боюсь, это невозможно. Но, прошу вас, помните, что наши мысли всегда с вами. Зоя бросила на него косой взгляд. До определенной степени, подумала она, это было правдой. Керчия не любила войн, потому что из-за них торговые пути становились небезопасными, к тому же из мирных, процветающих стран получались намного лучшие партнеры. Но с другой стороны, керчийцы довольно легко могли получать прибыль и от торговли оружием и военным снаряжением, от продажи стали, пороха, свинца и алюминия. – А вы уверены, что, если Фьерда вторгнется в Равку, шуханцы смогут удержать ее в узде? – спросила Зоя. У шуханцев была мощная наземная армия, но никто до конца не знал истинной мощи фьерданской военной машины. И Керчия могла оказаться следующей в их списке завоеваний. Шенк в ответ просто улыбнулся. – Возможно, зубы у волков изрядно поредеют после длительной схватки с соседями. – Значит, вы надеетесь, что мы ослабим Фьерду. Однако не желаете помогать нам в этом. У северных берегов стоят на якоре керчийские суда. У нас есть флайер. Самое время отправить сообщение. – Мы могли бы стянуть сюда наши корабли. Если бы Керчия отправила меня, чтобы предложить помощь Равке, мы бы именно так и сделали. – Но это не так. – Нет. – Вас отправили, чтобы я тратила свое драгоценное время, находясь не там, где должна быть. – Несмотря на то, что я оценил и вино, и вашу очаровательную компанию, боюсь, я не вижу смысла в этой встрече. Вам нечего предложить, мисс… – Генерал. – Генерал Назяленская, – продолжил он снисходительно, как дядюшка, потакающий капризам любимой племянницы. – У нас есть все, что нам нужно. – Так ли это? Шенк выгнул бровь в притворном удивлении. – Что это значит? Это был последний козырь Зои, последний шанс спасти эту партию. – У нашего короля дар делать невозможное возможным, а еще изобретать невероятные машины, способные покорять новые горизонты. Он собрал группу из величайших ученых умов как среди гришей, так и среди отказников. Вы уверены, что хотите оказаться на противоположной всему этому стороне? – Мы не выбираем сторону, мисс Назяленская. Мне кажется, я довольно ясно это объяснил. И мы не заключаем сделки наперед. Возможно, Равка продемонстрирует изобретения, о которых мы пока ничего не знаем, но Фьерда уже сейчас показывает мощь, хорошо известную всему миру. Зоя посмотрела на него долгим взглядом. – Вы собирались отдать свою дочь в жены Николаю Ланцову. Вы знаете, что он порядочный человек. Простые слова, но Зое было слишком хорошо известно, как они редко звучат. – Дорогая моя, – начал Шенк, допив свое вино и отодвигаясь от стола. – Возможно, у шуханцев стандарты ниже, но я собирался выдать дочь замуж за короля, а не за бастарда. – Что это значит? – резко спросила Зоя, чувствуя, как ее выдержка дает трещину. Неужели этот червь в человеческом обличии смеет открыто сомневаться в происхождении Николая? Если это так, значит, их дела идут намного хуже, чем даже она себе представляла. Но Шенк в ответ лишь хитро улыбнулся. – Просто разговоры. Слухи. – Будьте осторожны, чтобы слухи не сочли вашими словами. Это отличный способ лишиться языка. Шенк округлил глаза. – Вы угрожаете представителю керчийского правительства? – Я угрожаю только сплетникам и трусам. Глаза Шенка округлились еще сильнее. Зоя задумалась, смогут ли они вообще вылезти из глазниц. – Я опаздываю на встречу, – заявил он, поднимаясь и направляясь к двери. – А вы, полагаю, опаздываете поучаствовать в битве на стороне проигравших. Зоя вонзила ногти себе в ладони. Она практически услышала, как голос Николая в ее голове просит ее быть осторожнее. Во имя всех святых, как удается ему встречаться с подобными скользкими, мерзкими, самодовольными жабами, не убив ни единую за день? Но она справилась. Лишь после ухода Шенка она выпустила порыв ветра, расколотившего бутылку отличного карьевского вина о стену с радующим душу звоном. – Шенк вовсе не собирался предлагать нам помощь, не так ли? – уточнил Крыгин. – Конечно, нет. Единственной целью Шенка было посильнее унизить нас. Ее король столкнется с фьерданцами, а помощи от Хайрема Шенка и его клики не будет. Николай знал, что эта попытка ни к чему не приведет, но все равно отправил ее. «Пойди на это безнадежное дело ради меня, Зоя», – попросил он. И она, само собой, согласилась. – Нужно ли нам послать сообщение королю Николаю? – спросил Крыгин. – Мы сами его и доставим, – ответила Зоя. Возможно, она еще успеет встретить фьерданские танки и ружья во главе своих солдат. Она решительно поспешила прочь из комнаты. Снаружи уже ждал слуга. – Идите, скажите пилоту, чтобы готовил наш флайер. – Наш багаж? – напомнил Крыгин, догоняя ее в холле. – Забудьте о багаже. Они зашли за угол и стали спускаться по лестнице, затем миновали двор и вышли к докам, где остался их водный флайер. Зоя не была создана для дипломатии, для тесных комнат и вежливой болтовни. Она была создана для битвы. Что же касается Шенка, князя Радимова и всех прочих предателей, посмевших выступать против Равки, с ними можно будет разобраться после того, как Николай найдет способ выиграть эту войну. Мы – дракон, и наше время грядет. – Я… Я никогда еще не поднимался в воздух, – сказал Крыгин, стоило им добраться до доков, где был пришвартован флайер. Возможно, ей следовало оставить его здесь. В бою ему было совсем не место. Но ей не хотелось, чтобы он попал под влияние знати Западной Равки. – Все будет в порядке. А если нет, просто постарайтесь, чтобы вас рвало за борт, а не на собственные колени. И не на мои. – Есть ли хоть малейшая надежда? – спросил Крыгин. – У Равки? |