Онлайн книга «История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре»
|
Вот трое имеют стройную походку, и четверо стройно выступают: лев, силач между зверями, не посторонится ни перед кем; конь и козел, [предводитель стада,] и царь среди народа своего. Притч 30:29–31 Правильно или нет поступает царь, ходя среди народа своего, нам не говорят: это просто наблюдение за миром и жизнью. Кем были авторы учительных книг? Мы видели: Книга Притчей могла стать творением дворцовых писцов, собиравших и народные изречения, и реплики мудрецов. Но Книга Иова и Книга Екклесиаста кажутся сочинениями отдельных писателей, хотя нам и неизвестны их имена. В каком обществе они жили? Мы не знаем, оно скрыто от нас, и это искушает. Подобные произведения непременно должны были читать и обсуждать на каком-либо фоне, но нам никак не подтвердить существование иудейских философских школ – какие были, скажем, в Древней Греции. Единственное наше свидетельство – это сами тексты. Олицетворенная мудрость
Последующее развитие учительных традиций, которому предстояло привести к важным последствиям в христианском прочтении Библии – олицетворение мудрости. Почти во всех разделах Книги Притчей, считающихся древними (Притч 10:1 – 22:16), «мудрость» – просто абстрактное существительное со значением «свойство быть мудрым», как в английском языке. Впрочем, в какой-то момент возникла идея о том, что мудрость – или, скажем еще точнее, премудрость – была неким существом, своего рода богиней, и проявляла благосклонность к тем, кто следовал ее указаниям: Не премудрость ли взывает? и не разум ли возвышает голос свой? Она становится на возвышенных местах, при дороге, на распутиях; она взывает у ворот при входе в город, при входе в двери: «к вам, люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой! Научитесь, неразумные, благоразумию, и глупые – разуму… Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото; потому что мудрость лучше жемчуга, и ничто из желаемого не сравнится с нею… Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду; мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли. Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня. Притч 8:1–5, 10–11, 15–17 Здесь премудрость – некое подобие египетской богини Маат, первопричины нравственного порядка в мире [10]. Маат была в прямом смысле богиней – дочерью бога солнца Ра; впрочем, в Израиле премудрость никогда не почитали так, как Маат в Египте [11]. Но стоило сделать лишь шаг, и олицетворенную премудрость стали воспринимать как посредницу Бога в творении, практически второе божественное создание, подчиненное лишь Богу: Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли. Я родилась, когда еще не существовали бездны, когда еще не было источников, обильных водою… Когда Он уготовлял небеса, я была там. Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны, когда утверждал вверху облака, когда укреплял источники бездны… тогда я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время, веселясь на земном кругу Его, и радость моя была с сынами человеческими. Притч 8:22–24, 27–28, 30–31 Вероятно, это развитие произошло спустя какое-то время после освобождения евреев из Вавилонского плена, а может быть, даже в эллинистический период – где-то в 300 году до нашей эры. Позже, в I веке до нашей эры, в Книге Премудрости Соломона, олицетворенная Премудрость становится и посредницей Бога в управлении историей мира, а особенно – историей Израиля: Она сохраняла первозданного отца мира, который сотворен был один, и спасала его от собственного его падения: она дала ему силу владычествовать над всем… Она не оставила проданного праведника, но спасла его от греха: она нисходила с ним в ров и не оставляла его в узах. Прем 10:1–2, 13–14 Эти пассажи явно относятся к Адаму и Иосифу; и со всеми важными персонажами Пятикнижия поступают примерно так же. Итак, Премудрость становится верной помощницей Бога и выступает как Его посредница в сотворении мира и истории рода человеческого. В раввинизме, главной форме иудаизма, этот ход мысли не приобрел особой важности. Но в раннем христианстве он расцвел. Христиане, убежденные в том, что Иисус был божественен, но не идентичен единому Богу, сочли, что все, сказанное об олицетворенной Премудрости, прекрасно позволит выразить то, как соотносятся Иисус и Бог. В великих спорах о природе Христа, шедших в IV веке, все вовлеченные богословы приняли как данность то, что Премудрость, о которой гласила Книга Притчей (Притч 8:22), означала Христа. А спорили они о том, переводить ли этот стих как «Господь создал меня началом пути Своего» (такой перевод сделан в английской Библии) или же как «Господь имел меня началом пути Своего»: последнее могло бы подразумевать, что Премудрость (то есть Христос) существовала извечно. Никому и не пришло на ум, что текст может вообще не относиться к Христу или что они ведут спор не об изначальном тексте, написанном на иврите, а о его переводе на греческий, – и фрагмент из Притч 8:22 стал ключевым текстом христологии, иными словами, доктрины о природе Христа (см. главу 14). Иудейский закон на Древнем Ближнем Востоке
В иудаизме принято считать, что вся Еврейская Библия составляет «закон» для иудейского сообщества. Но здесь слово «закон» – на иврите тора, – имеет особое значение. Его изначальный смысл – «учение». И относится он не к своду законодательных актов, а к наставлениям и советам, которые в древние времена давали священники, а со II века до нашей эры – раввины, писцы и другие духовные наставники. В наши дни Тора – это целая система предписаний, по которой живут религиозные иудеи, причем в Библии мы найдем лишь часть этих правил. Кроме того, так могут обозначать и Пятикнижие, и даже всю Библию, и свод поучений, созданный раввинами на протяжении веков («Устная Тора»). В самой Библии слово «тора», как кажется, сперва обозначало личное решение священника по поводу какого-либо спорного вопроса (подобный случай приведен в Книге пророка Аггея, 2:11–13), а после так стали называть весь образ жизни, уготованный Богом народу Его: такой смысл раскрыт в Псалтири, особенно в псалмах 1, 18 и 118 [9]. |