Онлайн книга «Осень цвета кофе»
|
– А какому ещё вопросу? – Повторяю для тех, до кого всё доходит как до жирафа: у тебя есть что-нибудь поесть? – Найдётся, – вздохнул Морис. – Надеюсь, не три корочки хлеба, как для Буратино? – хмыкнул Наполеонов. – Пока ты едешь, я запеку куриные окорочка в фольге с картошкой и луком. Будешь? – Буду. А на первое? – Щи есть. – С мясом? – Да, с курицей. – Чего-то у тебя всё с курицей да с курицей. Вы что там, у себя в коттедже, птичий двор устроили? – спросил он подозрительно. – Почему птичий двор? – Отчего же тогда так пахнет?! – Чем пахнет? – изумился Морис. – Птичьим помётом! – расхохотался следователь. – Это ты по телефону почуял? – сердито спросил Миндаугас. – Ладно, не злись, я тоже не с пустыми руками приеду. Морис хотел ещё что-то сказать, но Шура поспешно отключил телефон и, выйдя из кабинета, закрыл его на ключ. Ему повезло: время было позднее и пробок на выезде из города не было, а по гладкой дороге до коттеджного посёлка он, казалось, не доехал, а долетел. Морис ждал его на улице. Под навесом на крыльце сидел большой пушистый чёрный кот и смотрел на прибывшего Шуру огромными жёлтыми глазами, в которых затаилась грусть. – Чего, котяра, нос повесил? – любезно приветствовал его Шура. Кот презрительно фыркнул и скрылся в доме. В саду пахло сырыми хризантемами, моросил дождь мелкий, как из сита. – Странно, – пробормотал Шура, – в городе дождя нет. – Это сад грустит в ожидании Мирославы, – на полном серьёзе заявил Морис. Шура вспомнил печальные глаза кота, перевёл взгляд на Мориса и сказал: – С вами тут недолго и чокнуться. – Идём в дом, – пригласил Морис. По пути он срезал ветку жёлтых хризантем и поставил её на кухне в вазу на обеденный стол. Жёлтые хризантемы любила Мирослава, она вообще любила жёлтые цветы. И Шура подумал, что даже в отсутствие хозяйки в доме делается всё именно так, как она любит. – Она хоть звонила? – спросил Шура, запуская ложку в борщ и откусывая от куска ржаного хлеба. – Звонила, – откликнулся Морис. – Ты чего такой? – спросил Наполеонов. – Какой? – Как в воду опущенный. – Да нет, всё нормально. – Молодец! – похвалил его Наполеонов, но Морис не понял за что и спросил: – В смысле? – В том смысле, что перестал выяснять смысл русских фраз и сам употребляешь их уже чисто по-русски. – В смысле? – повторил Морис. – Ну, что ты заладил, как попугай, в смысле да в смысле?! – Просто я тебя не понял! – Ты сказал: «Да нет, всё нормально». – И что? – А раньше сочетание «да нет» вгоняло тебя в ступор. – Теперь понял, но, как говорит русская пословица, с кем поведёшься, от того и наберёшься. – Молодец, – снова похвалил его Наполеонов, – уважаю! А то Славка как начнёт пичкать меня восточной мудростью, так мне дурно становится, как девице восемнадцатого века, зажатой в корсет по самое не хочу. На этот раз Морис из разглагольствований Наполеонова понял меньше половины, но разъяснений не попросил. Зато Наполеонов поторопил его: – Посмотри там, в духовке, как мои окорочка себя чувствуют. Морис рассмеялся и сказал: – Твои окорочка при тебе. – Тоже мне юморист нашёлся! – фыркнул Наполеонов и не упустил случая воткнуть шпильку: – Профукали «Юморину-то»?! – Юморина проходила не в Литве, а в Латвии, – напомнил ему Морис. – А по мне, вы все одним миром помазаны. – Шура! Не хами! Наполеонов сам уже понял, что перегнул палку, поэтому решил подлизаться: – Морис, если ты расстраиваешься из-за того, что Мирослава задерживается, то ведь и ей иногда отдохнуть надо. – От меня? – почти беззвучно спросил Морис. – Что за глупости! – воскликнул Шура. – При чём тут ты? Вообще отдохнуть! От работы, например. Я уверен, что она скоро приедет! – Я знаю. Она купила путёвку на неделю. – Тогда чего ты киснешь? – Я не кисну, – Морис посмотрел на кота, – просто мы с Доном скучаем. – Я тоже скучаю, – заявил Наполеонов, – но это никак не сказывается на моём аппетите, так что доставай из духовки окорочка. Расправившись со своей порцией, Наполеонов посмотрел на тарелку Мориса и быстро понял, что ему добавка не светит, так как Морис всё мясо отдал Дону, а себе оставил лук и картошку. Вздохнув, он встал из-за стола, притащил свою сумку, порылся в ней и вытащил аккуратно упакованный свёрток, который передал Морису: – Вот! – Что это? – удивился Миндаугас. – Разверни и увидишь. Морис покорно развернул свёрток и достал из него целых шесть лимонных кексов. Их внешний вид и аромат, исходивший от них, пришёлся Миндаугасу по вкусу, но на всякий случай он спросил Наполеонова: – Где взял? – Милостыню подали! – фыркнул Шура. – Кто? – невозмутимо продолжал допытываться Морис. – Кто-кто?! Конь в пальто! Купил в кафе «Студенческий полдень»! – Встречался там со свидетелями? – догадался Морис. – А ты сообразительный! Морис пожал плечами и стал разливать по чашкам свежий чай. – Как мы с тобой хорошо сидим, – довольно крякнул Наполеонов. И, помолчав с минуту, добавил: – Но Славки нам для полного счастья, конечно, не хватает. – У неё что-то есть на уме, – проговорил Морис. – Что именно? – Это мне неведомо. – Так, значит, нам ничего не остаётся, как ждать её приезда. И тут неожиданно для обоих тяжёлый вздох испустил кот. От неожиданности парни сначала оцепенели, потом переглянулись и рассмеялись. Оскорблённый в лучших чувствах, Дон спрыгнул с кресла и гордо, подняв хвост вверх, покинул кухню и ушёл спать на террасу. Мирослава приехала через два дня. И почти сразу по приезде позвонила другу детства и пригласила его на ужин. – Явилась – не запылилась, – проворчал Наполеонов вместо приветствия в своей обычной манере. – Так тебя ждать вечером или нет? – усмехнулась в трубку Мирослава. |