Онлайн книга «Параллельные»
|
– Согласна, наверное. Я ваши роли так и не посмотрела – руки не дошли. Вы там кого-то главного играли или так, для вида пригласили? Он, наверное, все-таки устал, а я сразу не заметила. Поскольку сразу после этой фразы практически закричал – я не поняла, разозлился или только изображал негодование: – Да это просто невозможно! Кристина, вы это специально, чтобы я комплексовал? Так мне нельзя – это в моем договоре прописано! Егор Михайлович в команду людей очень тщательно отбирает. Он считает, что меня должны окружать люди, которым на меня не насрать: за идею и деньги любой человек работает лучше, чем за что-то одно. Как вы-то через это сито проскочили? Как проскочила… он же сам на работу позвал. После того, как я его не узнала. Я поглядывала на него, так и не определившись: шутит, снова провоцирует или всерьез разозлился? А если последнее? Поспешила сказать: – Мне очень нравится эта работа, Александр, правда! Обещаю сегодня же найти и посмотреть все ваши фильмы… надеюсь, их не очень много? А то я отечественное кино люблю примерно так же, как отечественную музыку… Он рассмеялся, но я пока не расслаблялась. Вот уж будет полной нелепицей потерять такую выгодную должность из-за недостатка рвения. Не, это Гоша виноват! Он же поклонник, мог бы мне хотя бы в двух словах сюжеты пересказать. – Сверните туда, Кристина. Еще в одно место заедем. – Как скажете. Он указывал мне дорогу, поскольку точный адрес не знал, а к своей работе я отношусь ответственно, что бы он там ни говорил. Но он продолжил неприятную тему: – Я к вашему равнодушию почти привык, но это уже похоже на презрение. – Нет никакого равнодушия! – возмутилась я. – А все мои шутки – просто шутки! Я действительно вас стала считать уникальным человеком. Да, я не самая ярая поклонница ваших песен, но даже мне виден талант и отношение к творчеству! Уважения недостаточно, нужно именно раболепие? Зачем вы сейчас на этом акцентируете внимание, если с самого начала именно такую меня и позвали? – То есть на самом деле я вам нравлюсь? – заметно мягче спросил он. – Как работодатель! – успела выбрать я самый верный ответ. – И если Егору Михайловичу нужны только преданные люди, то меня он точно не обвинит в отстраненности! – Вон туда, к тому зданию, – он будто бы меня и не слушал. Просто двор, вывеска над дверью, но без подсветки, потому толком не разглядеть. Когда он начал выходить, я опомнилась: – Маску наденьте. Темно уже, но вдруг кто узнает? – А вы чего сидите? Идите со мной. – Куда? – Доказывать вашу преданность. – Чего? Хотя я пошла. Больше от любопытства. Знала бы, что он задумал, – посидела бы в машине вместе с любопытством. Вывеску я вблизи прочитала и мгновенно шарахнулась обратно, но меня предусмотрительно схватили за локоть, удерживая. – Я? Не-не-не! – завопила в страхе. – Почему же? Это будет забавно. Кристина, ну же, вы ведь до сих пор поддерживали мои забавы! Тату-салон был открыт, к несчастью. А внутри сидела девица без сантиметра чистой розовой кожи – вся в картинках. Вокруг безбожно громко играл тяжелый рок – только это и успокаивало. Александр снял куртку, бросил на тумбу возле входа. Девушка приглушила музыку, заглотила розовый пузырь из надутой жвачки, прищурилась и через пару секунд завопила: – А, чувак, я тя помню! Пару лет назад красотень набивали, – она указала на его руку. – Обновим или продолжим искусство? Как звать-то тебя? Я вас только по рисункам помню. – Саша, – ответил он, а для меня добавил: – У нее тоже нет телевизора. Вас в Москве уже таких две нашлось. – И снова обратился к ней: – Нет, это не мне. Я подружку привел – мечтает набить мое имя. – Да запросто! Заходи, кыс, не трясись! Будет больно, быстро и красиво. Я же, наоборот, подскочила на месте и зашипела: – Вы с ума сошли! Не буду я ничего набивать! – Напишем «Ксан Исаев», – улыбался он предвкушающе. Точно, просто провоцирует. Но на этот раз с конкретным перебором. – Ни за что! – Тогда просто «Ксан». Я хочу видеть лояльность, а не слышать пустые слова о ней. – Нет! – Ладно, уговорили, просто букву «К». Но мы с вами будем помнить, что она означает. – Нет! Что я маме скажу, когда к родным в гости поеду? Что устроилась на такую работу, где сотрудников клеймят именем босса? Вы бредите! Обязуюсь посмотреть все ваши фильмы по три раза, честно! Его мое волнение только еще сильнее веселило: – Можно набить на таком месте, какое маме не показывают. Я отвернусь. – Нет, я сказала! – Почему же? Он еще спрашивает! Да тут сто семнадцать причин против и ни одной за. Ну, кроме увольнения, если он все-таки не шутит… Но первый список все равно выходит длиннее, с него я и начала: – А я иголок боюсь! И боли! – Голубки, а вы поругаться снаружи не могли? – напомнила о себе девица. – Расслабься, кыс, все терпимо, а напишу так красиво, что еще и хвастаться пойдешь. Хочешь каталог глянуть? – Не надо мне никаких каталогов! Мне бы успокоительных! Для него! Саша вздохнул и прошел мимо меня к креслу. Закинул локоть вверх, схватил сзади за футболку и стянул. – Давай тогда мне пока – то же самое. Может, посмотрит, что это не смертельно, и тоже согласится. И на груди, а то меня один знакомый потом с дерьмом сожрет. Девице было вообще все равно – вот уж кто клиентов от необдуманных шагов не будет отговаривать. Она тут же, насвистывая, приблизилась к нему, наклонилась и дернула за рычажок, отчего спинка кресла упала вниз. Деловито склонилась, профессиональным жестом оглаживая кожу. Они обсуждали между собой какие-то сопутствующие мелочи, а я пыталась отойти от шока. Потом осторожно приблизилась и вздрогнула, когда машинка в длинных пальцах татуировщицы тихонько зажужжала. То есть он не прикалывается?! – Александр… – я позвала со стороны, дождалась, пока он повернет голову в мою сторону. – Вы в клипе с расстегнутой рубашкой были… Это место будет видно! Мы на похороны Егора Михайловича всем коллективом скидываемся, или вы один вложитесь? Ну, как главный виновник его инфаркта. – Да бросьте. Мне фаны одну татушку простили, простят и еще пять. – Не шевелись, чувак, а! – рявкнула на него девица, вообще не обращая внимания на наши разговоры. И имя она, похоже, снова напрочь забыла. Я сделала маленький шаг к нему. Как-то его полуголого разглядывать не очень хотелось, но в данном случае ситуация буквально обязывала. – Александр… – я понимала, что поздно, но все равно еще по инерции взывала к рассудку: – Вы вообще соображаете, что набиваете на себе свое же имя? Это уже не звездная болезнь, это шиза! |