Книга Генерал для попаданки, страница 22 – Юлия Карагина

— Анна, это правда, что я сейчас услыхал из уст княгини? Вы с полковником помолвлены? Скажите, я не ослышался?

Саша кивнула и, глядя в лицо белокурого поручика, почувствовала его разочарование, хотя оно и так было написано на его лице. И показался ей таким милым.

К ним подошел Базиль с умоляющим выражением лица. Саша его успокоила:

— Базиль, сейчас ты переговоришь с полковником. Не отходи от меня, хорошо?

Тут заметила, что неподалеку остановился Григорий. Подошла к нему, он поклонился и сказал тихонько:

— Госпожа Анна, записку в кармане нашел.

На испуганный вопрос Саши, что там написано, так же шепотом отвечал:

— Сегодня в полночь у конюшни.

Саша кивком отпустила слугу и вовремя, потому что к ней приближался Немировский. Высокий, статный, он был хорош в военном мундире, который ловко обхватывал крепкую фигуру. Когда только успел денщик вычистить, отгладить его да еще открахмалить выглядывающий у ворота белый воротничок! Взглядом охватил фигуры Анны, Николя и Базиля и вежливо спросил:

— Не очень я заставил вас, Анна, дожидаться? Или прервал ваш разговор?

Саша торопливо отвечала, что, напротив, они поджидали его, и прежде всего, хотел поговорить с ним Базиль. Немировский понимающе улыбнулся и мягко сказал:

— Базиль, я помню о нашем договоре. Обстоятельства изменились, я оставил свой полк. Как только получу новое назначение, подумаю о вашей просьбе. И постараюсь сообщить, смогу ли ее выполнить.

— Я очень надеюсь на вас, полковник. Спасибо, что не забыли обо мне.

Юноша поклонился и, не скрывая огорчения, удалился. Николя коротко сообщил, что до утра остается в имении, и тоже отошел. Наконец, они остались одни. Надолго ли?

— Хочу сообщить, Анна, что мне удалось поладить с Авророй, вернуть былое в наших отношениях. — Понял, что высказался как-то сомнительно и что следует поправиться. — Мы и раньше вполне по-дружески относились друг к другу. Я всегда чувствовал, что ваша сестра не выделяла меня среди прочих искателей ее руки.

Помолчали. Саше захотелось уйти от неловкости в разговоре.

— Вы говорите так, будто я не имела представления о ваших отношениях.

— Да, это так. С маленькой поправкой… та Анна и Анна, которую я недавно хорошо узнал… как будто это разные девушки.

Саша прикусила губу, в который раз отметив, как трудно его обмануть. А он продолжал:

— Что ж, завтра нам надо проститься. Как жениху и невесте. Попытайтесь воспроизвести это впечатление.

— Вам не надо, Дмитрий Алексеевич, напоминать мне о фиктивности нашей помолвки. Хотя вы правы, я часто боюсь попасть впросак. — И откуда только взялась смелость, чтобы задать вопрос. — Как вам удается обращаться ко мне со словом «дорогая» при посторонних? Выходит очень похоже на правду.

Немировский внимательно рассматривал ее лицо, она тоже не отрывала взгляда от его глаз.

— Вы правильно спросили. Я сам удивился, как легко произнес это слово. Не знаете, почему так легко?

— Не знаю.

— Потому что мы сблизились за недавний короткий срок. Да так, что теперь ближе человека, чем вы, нет в моем окружении.

Саша не знала, куда деть руки, так они задрожали при этих словах. Но что-то надо было ответить, и она пробормотала:

— Хотела бы и я так обратиться к вам… так легко…

— Обращайтесь, я не против. Даже рад буду.

Саше сделалось очень хорошо на душе. И видимо, это отразилось на ее лице, если подошедшая Аврора заметила с нотой недовольства:

— К вам подойти не решаются, очень уж вы ведете себя как голубки.

— Княжна, разве непонятно воспитанным людям, коли видят, что близким людям хочется побыть рядом. Тем более что я завтра отбываю.

— Вам надо выспаться, полковник. Да и холодать уже стало. Пойду, мамаn сопровожу в дом.

Остальные тоже потянулись к воротам сада, обходя Сашу и Немировского. Они тоже медленно пошли вслед.

— Надеюсь, вас не будут обижать… без меня. Ведь я оставляю вас среди родных.

Саша вздрогнула от того, что произнесенные Немировским фразы звучали с вопросительной интонацией. И снова ей стало стыдно за ту ложь, которую непроизвольно он чувствует. Ведь вовсе не с родными людьми он оставляет ее.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, будьте спокойны. От главной беды вы меня спасли. И по сравнению с ней какие-либо неприятности покажутся мелкими, незначительными… Как ваша рана, не тревожит?

— Нет, уже не беспокоит. Завтра перед отъездом сделаю перевязку.

Они нехотя расстались перед комнатой Анны. Немировский отправился в отведенные для него покои.

В полночь Саша, набросив черную накидку, отправилась к конюшне. Была спокойна, зная наперед, что она не встретит на своем пути никаких препятствий. Безлунная ночь помогала остаться незамеченной. В стойлах иногда слышались звуки неспящих лошадей, шорохи и легкие стуки.

Снова незнакомец появился незаметно. Коротко поздоровался, и Саша по его речи вновь поняла, что перед ней человек из будущего. Может быть, даже из одного с ней времени.

— Александра, вы прекрасно справились с очередным заданием. Мы понимаем, что сопровождать полковника вам было не с руки. Тем не менее вы должны предпринять все для того, чтобы соединиться с ним как можно скорее. Хотя время еще терпит. До Рождества вы должны быть вместе. Это новое задание.

И он бесшумно растворился в ночи. А Саша в удрученном состоянии долго не могла уснуть. Ей было неприятно, что их отношения с полковником не просто известны посторонним людям, а возникли по их указке.

Утром после завтрака всей компанией вышли проводить полковника. У ворот стоял экипаж, кучер и денщик сидели на своих местах.

Прощание Саши с Немировским было коротким, потому что проходило на глазах обитателей имения. Полковник взял ее руку, чтобы поцеловать, ведь точно так же он прощался с княгиней и Авророй. Но вместо этого он приложил ее ладонь к своей щеке, и их взгляды встретились. Сердце Саши забилось, когда ладонь почувствовала тепло мужской щеки. Немировский слегка сжал ее руку и тихо сказал:

— Анна, дорогая! Прощайте! Теперь и вы попрощайтесь со мной точно так же, ведь вы обещали.

Саше с трудом выговорила фразу: «Дорогой, прощайте и берегите себя!» Ее слова вызвали улыбку полковника, и он весело уселся в экипаж вслед за Николя. Взмахнул приветственно рукой, глядя на провожающих, и карета тронулась.

День только начинался, а уже таил неприятности, вовсе не мелкие и очень даже неприятные. Во время конной прогулки они с Авророй вынуждены были остановиться — им дорогу преградил всадник. Это был Серж Осипов. И он внушил девушкам серьезное беспокойство. Сразу угадывалось в его выражении лица и движениях рук злобное настроение. И говорил он с ехидцей в голосе: