Онлайн книга «Номер 19»
Она не обращает внимание на мои попытки подняться. – Но я не хотела. Не собиралась. Понимаешь? Она говорит, а ее голос разносится эхом и тает. – Мне пришлось, ым, наказать мою Лилочку. Слова едва различимым шепотом долетают до меня откуда-то издалека, откуда-то из темноты. – А еще мне жаль, Костик, что ты не сможешь закончить мою татуировку. Мне бы хотелось, чтобы ты увидел их всех вместе. И папу, и дядю Вову, и… Она что-то еще говорит, но я не могу расслышать. Все плывет перед глазами. Словно сквозь туман наблюдаю, как Майя поднимается. Как очертания демона на ее спине превращаются в лицо моего отца. Я теряю сознание. * * * Я лежу в темноте. Мне страшно. Где я? Как такое могло произойти? Это же мой сценарий. Я автор своей жизни. И только мне решать, как будет развиваться сюжет. Или нет? Я лежу. Не могу пошевелиться. Кажется, я даже не дышу. Но не паникую. Напротив, в мыслях полная ясность. Меня не заботит, кого выбрали президентом соседней страны, кого разоблачило очередное журналистское расследование. Мне плевать, кто из звезд и как кривляется перед вспышками фотокамер. Добро. Ложь. Для меня его больше не существует. Все, чему меня учили в детстве, оказалось ложью. Добро – это слабость. Добро. Красивое слово, оправдывающее и прикрывающее собственную неспособность, беспомощность. И в моем сценарии чересчур много этого слова. Я лежу. Мне страшно. Не хочу умирать. Я хочу сам распоряжаться своим сюжетом. И я не готов проститься… Чем сейчас занята Майя? Эта сумасшедшая рушит все мои планы. Откуда она знает моего отца? Что ей нужно от меня? Мне не понять ее мотивов, но я точно знаю, что она собирается сделать со мной что-то плохое. Мне страшно. Зло. Его тоже не существует. Глупая страшилка. И оно с разных сторон выглядит по-разному. Даже Майя, несмотря на всю мою ненависть к ней, не настоящее зло. Зло в глазах одного человека вполне может оказаться добром для другого. Я лежу. Пытаюсь открыть глаза. Они слипаются, но я успеваю заметить, как слева от меня роется в сумке Майя. Нет сил. Сила. Существует только сила. Вот где правда. Справедливости, любви, ненависти не существует. Только химия и сила. Сила всегда побеждает. А как в итоге ты назовешь эту силу, сути не изменит. Отношение – лишь краска, оттенок, в который человек облачает силу и приправляет неконтролируемой химией. Для удобства или для корысти. Стараюсь прийти в себя. Закрываю и вновь открываю глаза. Это все, на что я сейчас способен. Вижу, как Майя выглядывает в окно. Она нависает над подоконником и что-то высматривает внизу. Добро побеждает зло. Чушь. Сила. И точка. В этом мире нельзя отыскать справедливость. Нужно поговорить с Майей. Я должен срочно что-то предпринять. Приказываю телу подняться. Встать! Представляю, как мои руки цепляются за стену, мне трудно, но я поднимаюсь. Сначала на колени, затем встаю в полный рост. Представляю, как замахиваюсь и оглушаю эту чокнутую стулом. Но вместо выполнений приказов мое тело выпускает слюну изо-рта и продолжает моргать. Бесполезно. Догадываюсь. Нет. Уже знаю, куда сворачивает мой сюжет. Может, я смогу ее уговорить? Отговорить. Неужели в моем сценарии главный герой умирает? Погибает от рук маньячки? И что? Ему не спастись? Я чувствую. Приближается. Кровь. Смерть. * * * Глеб просыпается от собственного крика. Простыня пропиталась потом. – Опять кошмары? Он не отвечает. Тяжело дышит и смотрит по сторонам. На тумбочке нет сигарет. Как назло. – Сварить тебе кофе? – Нет. Глеб натягивает штаны. Он сейчас же отправится в магазин. Купит целый блок и зажигалку. – Что тебе приснилось? – Ничего. – Глеб. Ну перестань. Опять тот сон? Встреча с врачом не помогла? Он набрасывает куртку на голое тело и в тапочках выходит из дома. – Нет. – Может, нужно еще раз сходить? – Нет. – Но почему? – Не могу. Я и в прошлый раз не дошел. Глеб останавливается в дверях. Смотрит на жену. Он чувствует себя виноватым. – Не могу откровенничать с чужим человеком, – добавляет он и возвращается в дом. Эмоции отступают. Глеб снимает куртку и садится на пол в прихожей. – Поговори со мной. Алла подходит и садится рядом. – Выговорись. Мне больно видеть, как ты страдаешь. Поговори, я выслушаю. Глеб обнимает жену. Алла права, так жить невозможно. И если уж он не собирается говорить с психологом, может, стоит наконец открыться человеку, который искренне заботится, который столько лет рядом. – Хорошо. Я расскажу. – Пойдем. Алла помогает мужу подняться и ведет на кухню. Она усаживает мужа за стол и наливает кофе. – Я никому не говорил. Женщина в ответ кивает. – Речь пойдет о том вечере, когда Вову… когда его не стало. Он подвигает чашку, насыпает сахар и рассказывает, как в тот день торопился встретиться с другом и предупредить его об опасности. Как несся через весь город и непрерывно звонил. – У меня было плохое предчувствие. Я знал… Звонил, не прекращая набирал, но Крот, как назло, не брал. Глеб рассказывает, как он забежал в отделение, затем не нашел Владимира в квартире. Рассказывает, что тогда он выбежал из дома друга и поспешил по адресу девочек на Лесную. – Я тогда уже знал, что Лилия врет. Что она больна. Понимаешь? Он трет лоб и смотрит на рассыпанный сахар возле чашки. – Я же мог предотвратить… – Не вини себя. Алла осекается, умолкает и продолжает слушать. Глеб говорит, что когда он добрался до Лесной, на лужайке перед домом обнаружил тело Владимира. – Он валялся с пробитой головой под окном. Алла кивает. Она уже слышала эту жуткую историю. Никаких новых подробностей ее муж пока не раскрыл. Глеб говорит, что он вооружился и зашел в дом. |