Онлайн книга «Попаданка за пять монет»
— Могу, — задумчиво ответил Гадор. И тут его тоже осенило. Он уставился на меня и коротко бросил: — Ты гений, супруга моя. Я скромно потупила глаза, мне в очередной раз было очень приятно. Но теперь пережить все это волнение точно придется, вздохнула я про себя. — Если мы думаем одно и то же, конечно… — тихо сказала я. — Я думаю, что я могу временно сам ослабить защиту. Тогда эти гады, лишившие меня… нас, проклятье! — заметят это. И нанесут свой удар. В последний момент, видя атаку на свой разум, я выставлю защиту щитом — и отслежу при этом, откуда исходит воздействие. — А если не успеешь?! — подняла на него глаза я. — А если не успеешь поставить щит? Что тогда? — Тогда мой разум превратится в месиво, дух покинет тело. А ты станешь вдовой. Могу заранее написать завещание, чтобы ты точно не осталась без «выходного пособия», — жестко усмехнулся Гадор. — Ты в любом случае окажешься в выигрыше. — Но ты же не думаешь, что я… придумала это с расчетом на такой исход?! — изумилась я в ответ на его циничное высказывание. Если Гадор хоть на секунду так обо мне подумал — даже разговаривать с ним дальше не буду! Придется общаться жестами! — Нет?! — криво улыбнулся Гадор. — Ты не желаешь такого исхода, милая супруга? Кто-то совсем недавно хотел от меня избавиться… — Нет! — вспыхнула я. Это он меня проверяет, что ли?! Ну он у меня получит! — К тому же, если ты погибнешь, то первое, что сделают гады — убьют меня. Или возьмут в плен и заставят предсказывать будущее на их благо! Мне со всех сторон не выгодна твоя смерть! — Да?! — снова хмыкнул Гадор. Резко подошел, наклонился, хищно поставил руки на ручки кресла, в котором я сидела. Приблизил свою мужественную мордочку ко мне, обжег дыханием. Ах… этот жар. Эти жестко-бархатные нотки! — А я думаю, что ты… волнуешься за меня. Уже не мыслишь своей жизни без меня. Я стал тебе небезразличен. Наша ночь и наши дни… очаровали тебя, моя маленькая умная жена… — понизив голос прошептал он мне в губы. Паразит! Он что, хочет, чтобы я призналась, насколько я теперь к нему неравнодушна?! Первая? Ну уж нет! Я девушка приличная. Первая в любви не признаюсь! Отстраниться было некуда, поэтому я выдохнула также — ему в губы: — А тебя, хочешь сказать, они не очаровали?! — Хм… — видимо, такой прямой вопрос оказался неожиданностью для Гадора. Он отпрянул и снова сложил руки на груди. А я ждала его ответа… пожалуй, как приговора. Вспомнилось, как недавно я поставила себе программу максимум. Спровоцировать Гадора признаться мне в любви. При этом понятия не имела, как это сделать. Мучительную для меня минуту Гадор молчал. Потом снова хмыкнул. Потом улыбнулся. Подошел и опять навис надо мной. Твердая сильная рука легла мне не щеку. Приятно так, ласково, бережно. Без всякого цинизма! Ууу… И аромат страсти немного просочился через стену наших с ним решений. — Милая моя Анечка, я ведь знаю, что ты хочешь услышать. Что ты хочешь, чтобы я сказал, — проникновенно произнес он. В голосе не было насмешки или иронии. А в глазах светилась теплая… ласка. Сейчас он словно бы гладим меня взглядом (от безысходности, наверно, особо-то гладить руками нельзя, чтоб не возбудиться!). — Но я понятия не имею о любви. Что именно вы этим словом называете, о чем пишете сказки. Но… с тобой я … — он на мгновение отвернулся, словно следующая фраза требовала от него внутренних усилий, — …я как-то ожил. Появилось что-то еще, кроме Академии и целого мира. Этого достаточно. Нет, недостаточно, хотела сказать я! Слишком туманно и непонятно. Но не сказала. Потому что он поймал мой взгляд, и я залипла. «Понимаешь?» — спрашивали его глаза. И да, тогда Гадор впервые стал мне намного понятней. Суровый, строгий, но всегда готовый защитить. Развлекающийся тем, что считает смешным или ироничным. Почему? Потому что за слоем ласки, обращенной на меня, в его глазах стояло одиночество. Одинокий дракон, чьи интересы были лишь области магии, управления Академией. Спасения мира. Одинокий — потому что он стоит на много ступеней выше всех не-драконов вокруг. А для равных — других драконов — он непонятен со своим равнодушием к сокровищам и азартным играм. Он один. Совсем один. В жесткой деловой жизни «главного начальника». А сейчас появился кто-то еще. И что-то еще. Это что-то — живое чувство внутри. А вызывала его я. А, значит… это его признание намного ценнее, чем все слова любви, что он мог бы сказать. Этого и верно достаточно. Ну пока достаточно. Потом еще доработаем, подумала я. — Я поняла, — сказала я искренне и накрыла его руку на моей щеке своей ладонью. Гадор вздернул меня на ноги и поцеловал, страстно, но явно стараясь не довести все до точки кипения. — Будущее сможешь посмотреть? Как этот вариант повлияет на него? Или слишком устала? — совершенно другим тоном — деловым — спросил он, когда поцелуй закончился. — Посмотрю, конечно. Конфеты только принеси, — улыбнулась я. Впрочем, немного конфеток было в вазочке на столике, и Гадор просто принес мне эту вазу. — Ага, шейшас, тока прошую… — сказала я, закрыв глаза. Ого! На этот раз варианты будущего сменяли друг друга быстро. В считанные доли секунды я увидела оба. Первый — все получилось, Гадор сосредоточенно смотрит в точку, потом обращается к кому-то стоящему рядом (не ко мне): — Есть! Полетели! И целая группа из трех черноволосых драконов взвивается в небо с нашего балкона. То есть он выжил и засек гадов! Второй. Гадор хватается за голову, несколько секунд его мощный разум борется с атакой. Борется, но вскоре он бледнеет, падает, и весь «экран» вновь закрывает его безжизненное лицо. И вероятность этого — я как-то легко и точно ощутила — не меньше пятидесяти процентов! Как та вероятность встретить на улице динозавра, знаете? Пятьдесят на пятьдесят: встретишь или не встретишь. Я вздрогнула и распахнула глаза. — Нет, нельзя! Там вероятности равны! Мы не можем так рисковать твоей жизнью! — Нет можем! — рявкнул Гадор. — И… ешь еще конфетку, на тебе лица нет. В тот же миг он схватил меня за запястье, чтобы оказать свое лечебное воздействие. Вот ведь дура! И ведь сама придумала, сама предложила, подумала я. Хотелось разреветься. Но, пожалуй, для одного дня слез было уже более, чем достаточно. — Но я очень ценю, что ты так НЕ хочешь меня потерять, — тихо сказал Гадор. И взял меня на руки. |