Онлайн книга «Убийца возвращается дважды»
– Гуляев не убийца, – севшим голосом проронила она. – Да ну… – С генетической экспертизой не поспоришь, – сказал криминалист и сам выпил воду. Анна тяжело поднялась со стула. Ее буквально раздавил провал основной версии. Она взглянула на Павла и обронила: – Ну, вот теперь опять – снова здорово. – Конечно, дело приняло совсем другой оборот, однако надеяться на хорошее всегда лучше, чем предаваться отчаянию, – сказал Бернарделли и завершил свою тираду патетическим возгласом: – Такова уж наша работа! – Что с Уманским? – спросила Анна, адресуясь к Платонову. Тот снял куртку и бросил ее на стул. – Только что побывал в областном Доме художника, опросил всех, кто там оказался. Уманского никто не знает. Руководитель Союза художников дал телефон предшественника и сказал, что тот может все прояснить. – Звонил? – И не раз. Его телефон вне доступа. Может, не актуальный. Но только вы, Анна Сергеевна, не расстраивайтесь. Если что, я сам его разыщу. – Все ясно… Кажется, нам не обойтись без повторного визита к Савельевой. – Но до этого вас ждет визит к врачу, – безапелляционно заявил Бернарделли. – Иначе вы где-нибудь упадете. – На врачей нет времени. – Анна взяла пальто, но криминалист отобрал его. – Ждите здесь. В моем отделе работает пенсионер-лаборант, бывший врач. Сейчас я его пришлю, – сказал Бернарделли и вышел из кабинета. В ожидании врача Анна позвонила Корикову. Тот не ответил, и она решила, что сеанс с Колодяжной еще не закончился. Пенсионер-лаборант, маленький сухой старичок, явился во всеоружии: в белом халате, с аппаратом для измерения давления и батареей пробирок. – Это еще зачем? – возмутилась Анна. – Рукавчик, деточка, закатайте… – Врач сунул в уши дужки фонендоскопа и положил перед собой часы. Дождавшись, когда Анна выполнит требуемое, обхватил ее руку надувным манжетом и по старинке, резиновой грушей, накачал ее до нужного уровня. – А теперь помолчим… Через минуту он сказал: – Голубушка моя, у вас брадикардия – сердцебиение неровное, всего сорок восемь ударов, и давление ниже некуда. – А сколько ударов надо? – спросил Платонов. Старик ограничился ответом: – Во всяком случае, это – мало. Потом он взглянул на Анну и распорядился: – Высуньте язык. Она высунула и, глядя на врача, поняла: внешний вид языка ему не понравился. – Рвота, понос были? Вопрос заставил Анну покраснеть и покоситься на Павла, но она безмолвно кивнула. – Давайте-ка мы с вами сдадим кровь и сделаем биохимический анализ. Глядя в доброе лицо старика, Анна решила, что он был педиатром. Уж очень ласково, как с ребенком, с ней говорил. – Уверена, это лишнее. – Увидим результаты, сразу поймем, – миролюбиво проронил старичок, достал пузырек со спиртом и придвинул к себе пробирки. Когда Анна ехала к Савельевой на такси, ей позвонил Кориков: – Насчет вашей подопечной… Сеанс состоялся. Аудиозапись привезу в управление завтра. – А если сегодня? – спросила Анна. – Боюсь, не получится. Она неохотно согласилась: – Ну, хорошо. Можете передать на словах основные моменты? – Это неэтично, – заметил Кориков. – Дождитесь завтрашнего дня – и получите сеанс без купюр. Когда Анна подъехала, Савельева уже поджидала ее у ворот своего дома. – Зайдем во двор? – Лучше прогуляемся, – ответила Анна. – В прошлый раз я все вам рассказала, – проговорила Савельева. – Зачем же теперь приехали? – У меня появились вопросы. Впрочем, если быть точной, вопрос только один: вам знаком художник Уманский? – Видела его с Валентиной. – А мне почему не рассказали? – Так вы же про заводских спрашивали, а Жорка – чужой, залетный. – Что это значит? – Перекати-поле. Одно слово – художник. – Знаете, где он теперь? – С тех пор больше не встречала. – Какие отношения связывали Уманского с Паниной? – спросила Анна. – Никаких! – решительно заявила Савельева. – Таких, как он, вокруг Валентины роилось много. И на заводе, и в других местах. Она его особо не выделяла. Ухаживал и ухаживал, что с него взять. – Вы сказали, что многие мужчины интересовались Паниной. Знаете кого-нибудь, кому она отказала и тот разозлился? Можете вспомнить? – Зачем далеко ходить? Гришка из тридцатого дома проходу ей не давал. На улице караулил, у проходной завода на машине встречал. Бывало, просит меня Валентина: выйди первой, посмотри. Ну, выйду, посмотрю, его машина стоит, я – быстро назад. А потом мы с Валей огородами, через кусты до «Сытого Гуся», да там и останемся, ждем, когда Гришка уедет. – «Сытый Гусь» – это кафе? – уточнила Анна. – Недалеко от проходной. – Григорий из тридцатого дома? – Анна включила телефон, чтобы записать информацию. – Не знаете, где он сейчас? – Там же, где и был. – Фамилию назовете? – Записывайте полное имя, – деловито распорядилась Савельева. – Григорий Кузьмич Усков. Не справившись с собой, Анна уронила телефон. Подняв его, спросила серьезным тоном: – Про Ускова почему раньше не рассказали? – Так он же сам полицейский. – Это ничего не меняет, – сказала Анна. Однако Савельева ничуть не смутилась. – Теперь же рассказала? Вы все знаете, а мне за внучкой в садик пора. – Подождите. – Анна сделала предупреждающий знак рукой, чтобы ответить на входящий звонок. – Слушаю. – Это Бернарделли, нам нужно срочно поговорить. Она взглянула на часы, кивком попрощалась с Савельевой и сказала в трубку: – Конец рабочего дня. До завтра не подождет? Бернарделли с нажимом повторил: – Говорю же: срочно. Если хотите, могу подъехать к вам. – Ну, хорошо, приезжайте. Встретимся в вестибюле гостиницы «Чернигов». Через полчаса Анна вошла в гостиницу и поискала глазами криминалиста. Он ждал ее в лобби. Заметив, поднялся с кресла и помахал рукой: – Я здесь! Она подошла и села в кресло напротив. – В чем дело? |