Онлайн книга «Замки»
Кейн прав. Необходимо искать другой выход. Его внимание обратилось на брата, когда тот прочел следующее имя: – Кингсфорд, граф Локвудский. – Гвен предложила Кингсфорда, – сообщил отец. – На нее произвели благоприятное впечатление его обходительные манеры. Колин покачал головой; – Возможно, он и вежлив, но у него репутация человека, склонного к садистским наслаждениям. – Боже правый, – пробормотал отец. – Садистские наслаждения, так ты сказал? Вымарай его, Кейн. – Хорошо, отец, – согласился Кейн. Он прочел следующую фамилию: – Уильяме, маркиз Корингхемский. – Это я его предложил, – пояснил отец. В голосе его послышалась уверенность. – Он отличный молодой человек. Я знаю его семью много лет. Это в высшей степени порядочные люди. Кейн с трудом сохранял серьезную мину. Колин уже отрицательно мотал головой. – Гарри – отъявленный ловелас, – объявил Колин. – Не замечал за Гарри ничего подобного, – пробормотал отец. – Нам с Гвен нужно чаще выезжать в свет. От меня бы такое не укрылось. Жаль, что мы так редко появляемся в обществе. Тогда, разумеется, он не подходит. Мы не можем навязывать Алесандре столь рискованный брак. Кейн не спускал глаз с Колина, громко читая следующую фамилию из списка. – Джонсон, граф Уэнтхиллский. Он еще не успел выговорить титул полностью, а Колин уже принялся сокрушенно качать головой. Дальше все происходило точно в таком же порядке. Колин находил немалый изъян у каждого, кто был упомянут. К тому времени как Кейн добрался до последнего имени в списке, герцог Уильямширский схватился руками за голову. Он казался полностью посрамленным. Кейн едва мог скрыть, что это его забавляет. Его братец был в затруднении, подыскивая подходящий порок; когда Кейн читал последнюю фамилию в списке – Морган Аткинс, граф Стилтонский, ему до смерти хотелось услышать, что же он скажет о графе. – Я знакома с Морганом, – вставила Алесандра. – Он приходил в дом к Колину, чтобы обсудить какие-то деловые вопросы. Мне он показался очень приятным. В голосе Алесандры не хватало убедительности. Теперь ей с трудом удавалось скрыть свое уныние. Происходящее ей было ненавистно. Ее охватило такое ощущение, словно ее будущее и судьба ей не принадлежат, К своему ужасу, Алесандра начинала чувствовать себя так, словно в ее пользу собирают пожертвования. – Не могу вам высказать своего мнения о Моргане, – заметил Кейн. – Мне не приходилось с ним встречаться. – Я с ним встречался, – сказал отец. – Он мне понравился. Возможно, мы могли бы пригласить его на… Ради Бога, почему ты мотаешь головой, Колин? – Да, братец, – присоединился к отцу Кейн. – Какое несмываемое пятно имеет Морган? – Колин вздохнул. Он с трудом мог найти какой-нибудь недостаток у этого человека. К тому же Кейн не способствовал сосредоточению его мыслей. Старший брат, наконец, расхохотался. – Ничего кет смешного, – буркнул Колин. – Ты так считаешь? – поинтересовался Кейн. – Вот смотри, – показал он список брату. – До настоящего момента мы отбросили девять возможных кандидатов из-за пьянства, распутства, обжорства, ревности, извращенности, жадности, вожделения и так далее и тому подобное. И мне не терпится услышать причину, по которой Морган будет причислен к остальным несчастным, недостойным брака с принцессой. Думаю, ты уже перечислил все семь смертных грехов, Колин. – И что же ты предлагаешь, Кейн? – требовательно спросил Колин. – Тебе не понравился ни один из них. – Совершенно верно, не понравился! Я думаю о счастье Алесандры. Она принцесса. Ей не подойдет первый попавшийся жених. Последнее замечание расставило для Кейна все точки над i. Ему стало ясно, почему Колин находился в таком отвратительном расположении духа. Кейн понял, что Алесандра нужна Колину, но тот считает себя недостаточно богатым для такой невесты. «Да, так оно и есть», – решил Кейн. Колин был вторым сыном и, следовательно, не наследовал ни титула, ни земель. Его неуемное желание построить собственную империю было частью его погони за признанием в собственных глазах. Кейн был горд тем, что его брат – такой независимый человек, но, черт побери, эта гордость даст Алесандре ускользнуть от него. Конечно же, если его силком не женить на ней. – И как же насчет Моргана? – снова спросил его отец. – Что у него не так? – Все так, – процедил Колин. Его отец уже готов был улыбнуться, когда Колин добавил: – Если Алесандра ничего не имеет против кривоногих детишек. – Бога ради… – Несчастный старик в изнеможении рухнул на подушки. – Разве у Моргана кривые ноги? – спросил Кейн у Алесандры, мысленно похвалив себя за выражение искренней озабоченности на лице. Он задал этот вопрос, Даже не поморщившись, не улыбнувшись. – Должна признаться, мне не пришло в голову обратить внимание на его ноги. Но если Колин говорит, что он кривоногий, значит, это так. А что, мне нужно будет иметь от него детей? – Да, – с важным видом сообщил ей Колин. – Тогда он не подойдет. Я не хочу, чтобы у моих детей были ноги колесом. Она снова посмотрела на Колина. – Это решает дело? – шепотом спросила она у него. – Да, – солгал ей Колин не моргнув глазом. Дискуссия продлилась еще час. Кейн и его отец по очереди перечисляли имена достойных женихов, а Колин у каждого исправно находил какой-нибудь порок. Кейн безмятежно развлекался. Он пододвинул скамеечку и поставил на нее ноги, усевшись поудобнее и приготовившись к следующему акту комедии. Колин все более раздражался. Он убрал руку с плеча Алесандры и подался вперед, подперев голову в ожидании фамилии следующего кандидата в мужья. Чем дольше продолжалась беседа, тем более расстроенной становилась Алесандра. Она пряталась за своей маской любезности, но судорожно сжатые руки выдавали ее. Как раз в тот момент, когда она подумала, что не выдержит еще одного предложенного имени, Колин выпрямился и прикрыл обе ее руки своей огромной ладонью. Ей не нужно было его покровительство, тем не менее она вцепилась в его руку, как утопающий хватается за соломинку. – Алесандра, что вы хотите делать? Вопрос задал Кейн. Она была слишком смущена, чтобы сказать правду: она хотела бы выйти замуж по любви. Она хотела бы, чтобы у нее был брак такой, как у ее родителей, но это было недосягаемо. – Я собиралась стать монахиней, но мать-настоятельница не позволила мне этого. У нее на глазах были слезы, и никто даже не улыбнулся. |