Онлайн книга «Великолепие чести»
Оказалось, что, несмотря на свой устрашающий вид, Силен был очень ласковым. Ему нравилось, когда девушка гладила его, и когда она убирала руку, он тут же подталкивал ее носом, чтобы она продолжала его поглаживать. Конюху были не по душе визиты Мадлен, и он всякий раз громко выражал свое недовольство по этому поводу. Он считал, что девушка портит коня, и грозил рассказать об этом хозяину. Впрочем, про себя конюх не переставал дивиться тому, как девушка обращается с Силеном. Он сам-то побаивался седлать белого великана, а эта девчонка, казалось, и не думала о страхе. Как-то конюх, ворча, подошел к Мадлен и сам завел с ней разговор, а вскоре они стали друзьями. Его звали Джеймс, это был муж Мод. Их сынишка, Вильгельм, все еще цеплялся за материнские юбки, но Джеймс терпеливо ждал того времени, когда паренек подрастет и станет ему добрым помощником. «В нашей семье по традиции все мужчины становились конюхами», — с гордостью пояснил Джеймс. — Еще немного, и Силен позволит вам ездить на нем без седла, — заявил Джеймс, показав Мадлен всю конюшню. Девушка улыбнулась: Джеймс стал называть скакуна тем именем, что дала ему она. — Я никогда не ездила без седла, — промолвила Мадлен. — Признаться, я вообще почти совсем не ездила верхом. — Может, когда дождь поутихнет, — предложил Джеймс, — вы поучитесь верховой езде? Мадлен кивнула. — Но… — с любопытством проговорил конюх, —…как же вы передвигались с одного места на другое, если не ездили верхом? — Ходила пешком, — объяснила девушка. — И мне это очень нравилось, — рассмеялась она. — У меня тут есть спокойная кобылка. Можете начать с нее. — Нет, спасибо, — отказалась Мадлен. — Не думаю, что Силену это понравится. Если я предпочту другую кобылу, это его обидит, а мы ведь не хотим этого, не так ли? — Пожалуй, — признался Джеймс. — Я не хочу обижать Силена и, думаю, смогу ездить на нем, — заявила девушка. — Вы хотите сказать, миледи, что будете ездить на коне самого лорда? — удивленно спросил конюх. — Почему бы и нет? — промолвила Мадлен. — И я не боюсь Силена. В сущности, мне уже доводилось на нем ездить. — Но… разве хозяин разрешит вам? — Я получу разрешение барона, Джеймс, — заверила девушка конюха, сраженного взглядом этих лучистых голубых глаз и сияющей улыбкой. Как только Мадлен выходила из конюшни, за ней тут же следом шел охранник, своим видом напоминая ей о том, что она в этом замке — всего лишь пленница. Кстати, Энтони совсем неплохо относился к девушке и ничуть не тяготился своими обязанностями. Но, заметив, каким взглядом Энтони порой провожает других воинов, девушка поняла, что у ее стража неладно на душе. Его нынешняя должность не очень-то вязалась с его возрастом и крупной фигурой. Мадлен никак не могла понять, почему именно ему приказали стеречь ее — для этого вполне бы подошел кто-то другой, Ансель, например. Любопытство девушки все возрастало, и наконец, не выдержав, она решилась прямо спросить Энтони: — Ты совершил какой-то проступок, который пришелся не по нраву барону? Похоже, Энтони не понял ее вопроса. — Знаешь, я же вижу, как ты смотришь на воинов, которые возвращаются в крепость после своей службы. Наверняка ты предпочел бы заниматься с ними, а не ходить хвостом за мной. — Да нет, меня это не беспокоит, — возразил Энтони. — И все же я не могу понять, почему должность надзирателя поручили именно тебе. Могу лишь предположить, что ты чем-то разгневал хозяина. — Меня ранили, и рана еще не зажила, — с запинкой промолвил Энтони. Он покраснел, и его смущение показалось Мадлен несколько странным. Решив немного успокоить его, девушка сказала: — Меня тоже недавно ранили, и ранение не было легким, можешь не сомневаться. Я едва не умерла. Эдмонд, правда, позаботился обо мне, но у меня на бедре остался ужасный длинный шрам. Энтони, казалось, по-прежнему чувствовал себя смущенным. — Разве воины не гордятся ранами, полученными в битве? — настаивала девушка. — Гордятся, — невнятно буркнул Энтони и, сцепив за спиной руки, ускорил шаг. И тут Мадлен поняла: руки и ноги Энтони, даже его грудь явно были целы. Наверняка меч врага поразил его в… — Давай не будем больше говорить об этом, — Проговорила девушка. Увидев, что воин тут же замедлил шаг, она убедилась в том, что догадка ее верна. Рана его — на неприличном месте. Мадлен интересовало, чем занимаются воины весь день, когда уходят на ученья. Конечно, защищать Векстонов — дело непростое, особенно если учесть, что у них достаточно врагов. И старший из братьев, Дункан, не отличался ни сговорчивостью, ни тактом, ни дипломатичностью. Он был груб. и прямолинеен, и, пожалуй, при дворе Вильгельма противников у него было больше, чем друзей… К несчастью, у девушки было слишком много свободного времени, чтобы на досуге размышлять о Дункане. А она вообще не привыкла к бездеятельности, и если не гуляла с Энтони, то ужасала служанок просьбами дать ей заняться каким-нибудь делом — Мадлен, например, хотелось прибрать в замке и сделать его помещения более привлекательными. Сама Мод гораздо проще смотрела на вещи и всегда с радостью откладывала свои дела, чтобы заглянуть к пленнице барона и поболтать с ней. Нередко Мод приводила с собой пятилетнего озорника Вилли, который был не менее разговорчивым, чем его мать. Но каждый раз с наступлением сумерек Мадлен чувствовала, что ее подташнивает и начинает стучать в голове. Она не особенно удивлялась этому: даже Одиссею не выдержать бы тех омерзительных обедов, что устраивали Векстоны. Девушке не было позволено есть у себя в комнате. Она чуть ли не на коленях умоляла барона разрешить ей не спускаться к обеду в общий зал, но Дункан был неумолим, хотя сам не посещал мерзких оргий и предпочитал есть в одиночестве. Он появлялся в зале лишь тогда, когда все расходились и слуги убирали со стола объедки, не доставшиеся собакам. Адела то и дело цеплялась к Мадлен, и, пока мужчины швыряли собакам обглоданные кости, сестра барона награждала девушку отвратительными грубостями. Мадлен чувствовала, что долго ей этого не выдержать. Но все же, с трудом сдерживаясь, девушка отвечала Аделе натянутой улыбкой. Примерно через неделю терпение Мадлен лопнуло. Она до того разъярилась, что присутствующие даже не решились вмешаться и утихомирить сцепившихся между собой молодых женщин. Дело было так. Дункан только что позволил пленнице покинуть зал. Мадлен встала, попрощалась и направилась к двери. Голова ее буквально раскалывалась, и, не желая выслушивать очередной залп оскорблений Аделы, как раз направлявшейся в сторону Мадлен, она уступила ей дорогу. |