Такое поведение ворона Хольдер объяснял тем, что они оторвались от преследователей, и расстояние это увеличивали все больше и больше. Действительно, грязный парус Йорка больше не мозолил глаза за кормой. Его поглотила слепящая синева и стёрла как ненужное воспоминание. Главное для «Ворона» сейчас было не держаться вблизи берега. Парус взял ветер и нёс лодку в открытое море.
Лодка шла полным бейдевиндом. Так назывался её курс относительно ветра. Правда название это принадлежало совсем другой эпохе, и викинги, разумеется, движение своего корабля оценивали иначе. Хольдер говорил что-то о «крыле ветра», – когда ветер складывает крылья, или, когда их расправляет, но Зосю не слишком заботила морская терминология варягов. Ей с головой хватило этой тематики и без романтических сравнений.
Скрим теперь совершенно преобразился: он прилагал нечеловеческие усилия, навалившись на румпель, чтобы удержать «Ворона» на нужном курсе. И всё же лодка сильно уходила в море и скоро потеряла береговые ориентиры. Викинги убрали парус и пошли на вёслах.
Нарезвившись вдоволь, Горо вернулся на рею, и теперь сидел нахохлившись, погружённый в свои птичьи мысли. Он иногда вздрагивал, стоило какой-то большой, разгульной волне сильнее обычного потревожить левый борт лодки.
Долго выгребать от такой волны викинги не могли. Им хватило часа чтобы совсем выбиться из сил. Ветер поменялся, и теперь идти под парусом, сохраняя нужный курс, не представлялось никакой возможности. «Ворона» предоставили полной свободе, и волна гнала лодку к берегу. Команда отдыхала, Горо дремал на мачте, а Зося подумала, что плавание на корабле викингов – довольно скучное занятие. Ещё часом спустя Хольдер приказал грести к берегу. Он уверял себя в том, что корабль Йорка не станет преследовать их по всему Восточному морю
4.
Эта стоянка не входила в планы викингов, но сегодня они никак не могли войти в ритм гребка и быстро выдыхались. Кроме того, Хольдеру приспичило по нужде, на глазах вельвы он решительно отказался пользоваться туалетным ведром.
Обычно люди этой эпохи не озадачивались такой проблемой в присутствии противоположного пола, но сегодня у викингов не пошло и с этим.
Зося подозревала, что создаёт здесь какие-то нелады и нервное напряжение, но с наивностью любой женщины была убеждена в то, что приносит мужскому коллективу только безоговорочную радость.
«Ворон» встал на якорь в удобной маленькой бухте, наполовину закрытой для обзора с моря. Зная повадки местных ветров, Хольдер рассчитывал, что скоро ветер опять поменяется, и они пойдут под парусом. Ждать оставалось недолго.
Зося в раздумьях брела по берегу, вдоль зарослей колючей ворсянки. Пожухлые стебли с игольчатыми, крепенькими головками цепляли Зосю за подол варяжской рубахи, будто стараясь удержать на берегу и не пускать в море, так изменившее её судьбу. Эта рубаха пришлась ей почти в пору, а джинсы не высохли до сих пор.
Она думала о том, что у неё остались дома два неуплаченных штрафа за превышение скорости, долги по квартире и куча грязного белья, которое надо было постирать ещё вчера. Мать Зоси уехала до следующего вторника в Познань, и хорошо было бы за неделю как-то найти способ вернуться домой. Зося и представить себе не могла, что она задержится здесь надолго.
Неожиданно прямо перед собой женщина увидела сидящего на песке парня, который смотрел куда-то вдаль, обхватив колени руками.
Она остановилась, не зная, как ей поступить: то ли не приближаться к незнакомцу и повернуть обратно, то ли пройти мимо, как ни в чём ни бывало.
– Последний тёплый денёчек! – сказал он, не глядя на женщину. – Завтра уже начнутся дожди.
Зося ничего на это не ответила и, мягко ступая по тёплому песку, пошла дальше.
– Говорят, есть такая примета: женщина на судне – к неудаче! – вдруг произнёс незнакомец, и Зося поняла, кого он имеет в виду.
– Я – вельва, – ответила Зося, – я сама выбираю, что и кому приносить.
– Ты такая же вельва, как я Йорк Рваное ухо. Знать детскую считалку ещё не значит быть предсказательницей судьбы.
Зося с удивлением посмотрела на этого человека.
– Думаю, ты сейчас и сама не знаешь, что ждёт тебя впереди, – продолжил он и посмотрел Зосе в глаза.
Она решила, что лучше будет уйти. Этот человек вызывал у неё какие-то тревожные чувства. Но, сделав шаг, Зося остановилась.
Импульс разума вдруг открыл новоиспеченной вельве, что он знает такие подробности происходящего, какие открыты только ей. При этом она видела его первый раз в жизни.
Глава 5. Снова «Ворон», Восточное море, сентябрь 862 год
На вид ему было лет тридцать. Как и ей самой. В другой ситуации она сочла бы его очень привлекательным. Многим женщинам нравятся такие картинные брюнеты с правильными чертами лица, с тонкими губами и детской улыбкой. Натиск его глаз усиливался ещё и удивительным их цветом – ярко-синим. И всё же Зосю сразило другое – это был первый мужчина за сутки с чистыми, блестящими волосами. Волосы его имели цвет горького шоколада, как он называется в салонах, но только очень горького и после заката.
Зося не нашла, что ему ответить, и, пока она думала, мир её чувств вдруг начал расцветать совершенно новым наплывом красок и запахов. Она почувствовала грибной аромат и запах прелой хвои. Горько пахла влажная кора сосны, а от моря тянуло сырой рыбой. У Зоси закружилась голова.
– Но к тебе эта примета не относится, – сказал незнакомец, вставая. – Как раз наоборот, ты приносишь им удачу.
– Кто вы? – спросила Зося.
Он усмехнулся и ответил:
– Самое интересное, что я, так же, как и ты, не могу на это ответить однозначно. Двуличность!
– Эй, вельва! – послышалось невдалеке. Викинги искали Зосю.
– Смешно, они даже не знают твоего имени.
– Да, я не успела представиться, – сказала Зося.
– Иди, будет лучше, если они не увидят нас вместе, – ответил ей незнакомец.
– А как ваше имя? – спросила Зося.
– Грид
5 прозванием Вишня.
– Красиво, – заметила Зося и пошла.
Против обыкновения она несколько раз оборачивалась и смотрела на Грида, который провожал её заворожённым взглядом. «Откуда он может всё это знать?» – думала Зося, возвращаясь к своей морской братии. Впрочем, это была не самая большая загадка за последние сутки. «Наверное, мы оба попали в какую-то пространственно-временную аномалию», – продолжала рассуждать женщина, сдерживая желание снова обернуться. Когда человек не одинок, пусть даже в проблеме, ему невольно становится легче.