Онлайн книга «Прекрасный принц»
До Лукаса только сейчас дошло, что они говорят о разных вещах. – Я хочу сказать, что не могу больше оставаться джентльменом. Это не в моем характере. Было непохоже, что он шутит. – Вы, кажется, извиняетесь, что были так обходительны? – Да ни за что я не извиняюсь, – пробормотал он. – Просто говорю тебе, что больше так не могу. – Все это было… – Да. Она наклонила голову, чтобы Лукас не увидел ее улыбки. Он может подумать, что она не воспринимает его высказываний серьезно. Она и не воспринимала, разумеется, но не хотела, чтобы он это понял. Его слова звучали так искренне. – Но если вам не нравится быть таким обходительным, зачем же вы это делаете? Он ждал этого вопроса. – Твоя бабушка дала мне денег, и за это я пообещал, что позабочусь о тебе. Там были еще дополнительные условия, и я все их соблюдал. – Назовите какое-нибудь из них, пожалуйста. Они подошли к двери их номера, но ни один из них не протянул руку к дверной ручке. – Я ехал с тобой в одной каюте на пароходе, – сказал он. – Это было одно из условий твоей бабушки. Она отрицательно покачала головой: – Вы говорили, что она только просила зарезервировать одну каюту. Я уверена, что Мадам не хотела, чтобы вы оказались в моей постели. Он фыркнул. В ответ она воинственно скрестила руки на груди. Лукас, похоже, готовится к ссоре – что ж, она с удовольствием пойдет ему навстречу. – Вы хотите сказать, что быть джентльменом – это из условий Мадам? – Да. – А то, что вы поселились со мной в одном номере в Бостоне? – поинтересовалась она. – И номер в этой гостинице? – Нет. – Тогда зачем вы это сделали? Но он не мог дать ей логичного и вразумительно ответа. – Совсем неважно, где я спал, – возразил он. – Я волнуюсь о будущем, а не о прошлом. Он хотел, чтобы она поняла: изменения в будущем неизбежны. Они теперь муж и жена, и ей придется пойти на кое-какие уступки. Когда она поймет, что он уже твердо решил жить в городе, чтобы у детей было больше возможностей, она, конечно, с удовольствием будет мириться с его переменчивым настроением. И, может быть, даже постарается хоть немного полюбить его. Сегодня вечером он все объяснит. И начнет с того, что не собирается бросать ее одну с детьми. – Тебе и мне – нам надо продумать все детали. Мы сядем и поговорим, когда уложим детей спать. Но Тэйлор не слушала его, Она все еще думала над его предыдущей репликой. – Почему же вы задержались в Бостоне? – спросила она. – Ведь вы могли уехать сразу, как только прибыл пароход. – Судно, – поправил он. – Что-что? – Это было судно, а не пароход. А остался я в Бостоне потому, что ты сама этого хотела. Да и бумаги надо было подписать. А после этого еще понадобилось отыскать пару малюток. Надеюсь, ты помнишь? – Пожалуйста, без сарказма, мистер Росс. Мне совершенно ясно, почему вы так встревожены происходящим. Думаю, что прекрасно понимаю причину этого. – Ах, понимаешь! У него дернулось левое веко. Потом еще раз. Тэйлор понимала, что он расстроен. Но ей было все равно. – Да, я понимаю, чем вы обеспокоены. Вы спали со мной, и между нами была… близость. – И это вызывает во мне тревогу? Она кивнула. Он в недоумении смотрел на нее. Тревога? Да нет же, черт побери! Для того, что он чувствовал, гораздо лучше подходит слово «облегчение». Теперь она принадлежит ему, и не имеет никакого значения, хочет она быть его женой или нет. Что сделано, то сделано. И не будет никакого чертова аннулирования, а если она еще хоть раз упомянет о разводе, то он, вполне возможно, сломает зубы, сжимая их, чтобы не закричать на нее. У него уже дергалась щека. Тэйлор понимала, что заставляет его нервничать, – не понимала только почему. Ведь она просто говорит ему то, что он и сам хорошо знает. – Я же говорила вам, что если мы станем близки, это усложнит дело, но вы ведь не послушали, правда? А теперь вы сожалеете. Чувствуете себя окруженным, в ловушке. И мечтаете только о том, как бы поскорее уехать к себе в горы. Лукас никак не мог взять в толк, каким образом этот разговор зашел так далеко, что он полностью потерял контроль над ним. Тэйлор делала совершенно не правильные выводы, и до него вдруг дошло, что она, возможно, высказывает ему свои собственные опасения. Выходит, она боится, что он вдруг бросит ее? Надо непременно выяснить это. И попытаться убедить ее, насколько ошибочны все ее выводы и беспочвенны все страхи. – Если ты так уверена, что я хочу уехать в горы, то почему тогда я до сих пор этого не сделал? – Из-за детей, – сразу отвечала она. – Ведь вы же только что разыскали их. А еще вы чувствуете себя ответственным и даже немножко виноватым, потому что я могу подумать, будто вы бросаете меня. Тут Хантер открыл дверь. Тэйлор была рада перерыву в споре. Она поспешила в комнаты. – Мы продолжим этот разговор вечером, – пообещал Лукас. – Если вы настаиваете. Лукас нагнал ее, наклонился и сказал ей прямо в ухо: – Между прочим, миссис Росс, я ни разу в жизни ни о чем не пожалел. Она посмотрела на него так, что без слов было ясно: она ему не верит. Стараясь отвлечься, Тэйлор принялась готовить детей к походу по магазинам. Случайно она назвала Джорджи Элли и через пять минут повторила свою ошибку. Ей было ужасно трудно различать их, да еще и скрывать при этом свое смущение. У Дэвида Дэниела не возникало никаких трудностей, и у Лукаса вроде бы тоже, и Тэйлор считала свою проблему не только неловкой, но и унизительной. Мать должна уметь различать своих детей. Она даже усадила их рядышком на диван, встала перед ними на колени и долго, пристально разглядывала в поисках мельчайших различий. Но ничего не находила. Их сиреневато-голубые глаза были одинакового оттенка, их светлые локоны распадались на пробор в одном и том же месте: и даже пухлые щечки круглились совершенно одинаково. Вся разница заключалась в их характерах, поняла она наконец. Из них двоих Джорджи более смелая. Она, похоже, ничего не боится. В ней есть все качества лидера, и даже командира, подумала Тэйлор и улыбнулась. А вот в Элли уже видны черты миротворца и настоящей леди. Однако она не поддается сестре и, когда ей необходимо внимание, способна закричать так же устрашающе-громко, как и Джорджи. К удивлению и облегчению Тэйлор, девочки, похоже, не ощущали никаких отрицательных последствий всего того, что им пришлось пережить в доме Бордеров. Конечно, в этом была немалая заслуга Дэвида Дэниела. |