Онлайн книга «Ледовая армия»
— Прости, что пришлось поторопить, — сказал Фарри, когда мы спускались лестницам к выходу на лед. — Сейчас не время… Понимаю, что… — Не понимаешь, — хмуро ответил я. — Хочешь понять? Он вздрогнул от неожиданности. Улыбнулся робко. — Нет, правда. Прости. Светлобог, мы сейчас можем потерять все… Извини, что я так. Я кивнул. В лицо вцепился холод. Колючий, резкий после тепла ледохода. По бледному снежному морю плыли алые волны. Вдоль баржи полз лайар. Его водитель приблизился к нам, лязгнул крючьями трап, и мы перебрались на кораблик. Внизу хрустел под гусеницами лед, и снежная крошка лезла в лицо, в рот. Даже дышать нужно было через шарф, чтобы не забить ею легкие. — Еще раз извини, — сказал Фарри. — Как разберемся с этим всем — вернешься. Я, оледеневший от встречи, никак не отреагировал. Снаружи лязгнул поднятый трап, и лайар свернул к идущей впереди «ИзоЛьде». Фрет пронзал прожекторами Пустыню, вылизывая лед перед кораблем. Сверкающий огнями исполин посреди сине-красной ночи. Чуждый бесконечному замерзшему миру. Мы нырнули в тепло кабины. — О чем думал ан Кэм? — тихо спросил Фарри. — Я все сделал правильно? — Да. Попал в точку, — ответил я. — Если мы спасем их женщин и детей — останутся ли они с нами? — еще тише пробормотал себе под нос мой друг. Я не стал отвечать на этот вопрос. Меня заботило совсем другое. Более важное. Впереди было столкновение с Цитаделью. Кто знает, сколько кораблей Братства увезло жен и детей Ластен-Онга? Кто знает, справимся ли мы в два десятка опытных бойцов с подготовленными фанатиками Цитадели? Но думал я о другом. Я знал, что жителей моей родной деревни вывезли в Снежную Шапку. Так рассказывал мастер новостей. Теперь я встретил Эльнара, который смог бы поведать мне гораздо больше. Вот только… Почему я не спросил про близких?! Что со мною не так? «Ты с тобою не так» *** В Ластен-Онге наша флотилия выросла на четыре корабля. Один харьер — охотничий, в котором все время сидел кто-то из наемников Ока, проверяя дорогу. Два лайара, идущие обычно за «ИзоЛьдой» и баржа. Сейчас большие корабли остались позади. Я едва видел их огни. Харьер умчался на разведку, и в обоих лайарах прислушивались к далекому собрату молчаливые бойцы Юрре. Иногда кто-то из них будто выпадал из транса и возвращался в переполненные кабины: — Все чисто. В нашей посудине тряслись все Клинки Восходящего Солнца во главе с Тас Буром, трое наемников Ока (тот зловещий парень, одноглазая Вия и худосочный воин с выпученными глазами) и добровольцы из тех, кто вызвался отправиться в неизвестность, повинуясь дрожащему пальцу эмпата с баржи, и кому это сделать разрешили. Барри Рубенс очень не хотел отпускать Фарри, но тот настоял на том, что должен пойти. Он все время торчал рядом с рулевым, вглядываясь во тьму за стеклом. На втором лайаре шли солдаты Рубенса, группа с баржи из тех, кого отобрал первый помощник Эда ан Кэма — Сабля (вот уж никак не ожидал увидеть бывшего пирата во главе такой огромной команды), остальные люди Ока и еще десяток добровольцев с «ИзоЛьды» во главе с Жераром. Больше полусотни человек. Против Братства Цитадели. Я думал о том, как же странные чудики, которыми считали фанатиков Ледяной Цитадели, вдруг стали нашими злейшими врагами, способными на то, что мы увидели в недрах их корабля у Ластен-Онга. Зачем они сделали это? Что они хотели, растворяя в тех чанах живых людей? Ведь почти наверняка эта участь ждала и других жителей города, опоенных и сложенных в штабели. Молодых и здоровых. Кто был стар или же недостаточно крепок — замерзли до смерти на столбах. Братство отнеслось к ним, как брезгливый и богатый покупатель на рынке, отобравший плоды посвежее и бросив остальные на лед. И забрав рассаду. Светлый Бог, я именно так и думал про женщин и детей, которых увезли с собой фанатики. Рассада. Неужели за всеми этими переменами стоял собачий компас Черного Капитана?! Неужели если бы когда-то давно, в прошлой жизни, не Эльм победил Гончую, а она его — то ничего этого бы не случилось? Братство бы по-прежнему ковыряло мертвые города и удивляло нас различными диковинными приборами? Не случилась бы резня на Береге, и все закончилось бы победоносной войной Содружества? Неужели во всем виноват я и мое дурацкое желание дотащить глупую игрушку со стрелкой до Барроухельма?! Сидя в углу кабины, уперев приклад дальнобоя в пол, я прижимался к холодному стволу лбом и никак не мог доказать самому себе лживость идеи, что погиб бы мальчик Эд в начале пути своего пути — сотни людей остались бы живы. Слушая негромкие разговоры людей, идущих в темноту чтобы спасти незнакомых им женщин и детей, я пронзительно четко понимал, что в Барроухельме мое желание пожить обычной жизнью предало не только моих друзей. Оно предало всех, кто погиб и погибнет из-за крошечной безделушки из прошлого. И если я выйду на лед и встречу объятьями чужой клинок или пулю, то предам их еще больше. — Ты в порядке, юноша? — спросил меня басом Тас Бур. Шаман возвышался надо мною и из-за недостатка света татуировки на лице Клинка Солнца потемнели еще больше. — Что? — Сломаешь что-нибудь, — сказал он мне. Я опустил взгляд на побелевшие от напряжения пальцы, сжимающие дальнобой. Поспешно выпрямился и смущенно улыбнулся. — Тяжелые думы лишь разрушают нас, — необычайно серьезно промолвил Тас Бур. — Думаешь о чем-то плохом — сделай что-нибудь хорошее. Спящий видит это и озаряет душу в ответ. Он развернулся, словно забыв про меня, и вернулся к молчаливым соратникам. — Впереди. Корабли. Два, — прошелестела Вия. — Ну, началось, — произнес кто-то. — Оба Цитадели? — спросил Фарри. — Далеко? Женщина Ока помедлила несколько мгновений, а затем прояснила: — Темно. Стоят. Я скажу. Когда. Еще пауза. — Выходить. Мир за пределами лайара начинал светлеть. Ленивое холодное солнце вскарабкивалось на небосвод, чтобы залить Пустыню светом, не дающим тепла. — Царн. Приказывает взять правее, — опять прошелестела Вия. — Клещи, — вставил пучеглазый. — С двух сторон. Они смотрели в пустоту. Мне стало не по себе от этих людей, таких одинаковых и таких непохожих на других. — Я че-то не понял, — ответил рулевой. — Насколько правее?! Картографы песьи. — Крути руль и помалкивай, — оборвал его Фарри. И никто не отреагировал на эту дерзость. Никто не восстал. Не фыркнул презрительно, мол, что за юнец тут раскомандовался. Я с изумлением смотрел то на моего друга, то на забурчавшего себе под нос рулевого. Он тоже съел приказ? |