Онлайн книга «Миллионер против миллиардера»
Аверин не уставал подгонять и торопить. — Скорее, через полчаса мы должны быть в аэропорту. Шевели ногами, Ротшильд, что ты плетешься в хвосте? — Я не плетусь, а прикрываю Олю, — возразил Ямпольский. — А ты лучше думай, как пронесешь бриллиант через таможенный контроль. — Если вы можете найти путь без каких-либо препятствий, он, вероятно, никуда не ведет, [8] — с некоторым вызовом проговорил Аверин. — Че Гевара, ты? — восхищенно вскинул голову Ямпольский. Аверин скривился. — Начитанный. — Нет, просто уважаю команданте. У меня над столом плакат висел с ним. «Чтобы добиться многого, вы должны потерять всё!» [9] — А у меня над кроватью! «Будьте реалистами — требуйте невозможного!» [10] — Там, где он в берете и со звездой? — Ага! Он там крутой! Долго висел, я уже когда студентом был, сменил на тот, где он с сигарой… Кстати, ты куришь сигары? — Бывает… Ольга поняла, что, если она не вмешается, еще немного, и мужчины прямо здесь усядутся на траву и продолжат свою неспешную беседу. — Мальчики, давайте поговорим в самолете, а? Ответом были два дружных пылающих взгляда, которые вполне сошли бы за перекрестный огонь. — Она просто не знает, кто такой команданте, — попытался заступиться за нее Ямпольский. — Что значит не знаю? — возмутилась Ольга. — Все я знаю, я даже песню знаю, мой папа пел, когда к нему друзья приходили. «Смотри в одном строю, прижав к плечу плечо…» [11] Мужчины переглянулись, вздохнули и укоризненно посмотрели на Ольгу. — Ты же врач! — строго молвил Аверин. — Как можно не знать команданте? — Это песня чилийских революционеров, Оленька, — сжалился Ямпольский, — а Че Гевара был кубинским революционером и врачом. — Не люблю революционеров, — буркнула Ольга. Мужчины даже остановились. — Как это? — ошалело уставился на нее Ямпольский и тут же его взгляд сменился с удивленного на подозрительный. — А ты вообще за кого? — Я? — храбро переспросила она. — Я за социальное равенство и против несправедливого распределения благ! [12] — И за справедливое распределение нищеты? — уважительно поднял бровь Ямпольский. — Черчилль был неправ, — успела ответить Оля и посеменила дальше, увлекаемая Авериным к спрятанному за развесистым кустом внедорожнику. — Его надо достать из шкатулки, а шкатулку выбросить, — сказала Оля, Аверин нежно сжал ей руку, но Ямпольский его опередил, притянув Олю и поцеловав ее в лоб. — Умница! — и повернулся к Аверину. — Женский, мужской? — Мужской, — ревниво зыркая, ответил тот, — в женском всегда кто-то трется. — А ты откуда знаешь? — начала было возмущенно Ольга, но ее уже подхватили под руки и внесли в мужской туалет аэропорта. Ямпольский подпер дверь могучим плечом и достал шкатулку. — Дай сюда, — отобрал ее Аверин через минуту, — кто ж так открывает? Несколько небрежных поворотов движущихся частей, и шкатулка открылась. Некоторое время все трое молча смотрели на гладкий белый атлас, которым была внутри оббита шкатулка, и на сложенный в несколько раз лист из школьной тетради в клетку. Аверин взглянул на Ямпольского, тот взял записку и развернул. Оля заглянула через плечо, там большими размашистыми буквами было написано: «У меня его нет. И спасибо! Я давно так не ржал!» И ниже: «P.S. Оленька, мое предложение остается в силе!» Мужчины еще немного помолчали. — Вот же …, — сказал Аверин. — Дава сволочь, — согласно кивнул Ямпольский, все еще глядя неверящим взглядом на записку. — А мы с тобой два лоха. — Мальчики, может уже полетим домой? — осторожно спросила Оля. Они подняли на нее тяжелые взгляды и спросили одновременно, грозно нахмурив брови: — Какое предложение тебе сделал, Давид, Оля? Глава 31
Оля не успела ответить, раздался громкий стук — в туалет настойчиво кто-то ломился. Ямпольский приоткрыл дверь, чтобы посмотреть, кто это там так обнаглел, как вдруг дверь с силой толкнули, он не удержал равновесие и упал на Аверина, прижав его к стене. Дверь распахнулась, на пороге возникла дама, чем-то напомнившая Оле морского пехотинца, постер с которым Антон Голубых повесил в ординаторской. — Женщина! — вскинула голову Оля, с возмущением глядя на даму. — Как вам не стыдно! Это мужской туалет! Та недоверчиво подняла глаза на значок на двери, перевела взгляд на мужчин у стены и возмущенно сплюнула: — Устроили тут притон! Извращенцы! Демонстративно развернулась и скрылась за соседней дверью. — Уйди, извращенец! — Аверин отпихнул навалившегося на него Ямпольского, тот спрятал руки за спину. — Я упал, — сказал быстро, будто оправдываясь. — Ты вообще не в моем вкусе. Я если решу перекраситься, помоложе поищу. — Я домой хочу! — взмолилась Ольга. Аверин порвал записку на мелкие клочки, выбросил шкатулку, мужчины подхватили Олю под руки и направились в зону таможенного досмотра. * * * — А если его продать? — спросил Аверин, разлегшись на диване из светлой кожи. Самолет уверенно набирал высоту, и Оля смогла, наконец, облегченно вздохнуть. Она сидела в кресле возле иллюминатора и с надеждой смотрела, как самолет разгоняется по взлетной, отрывается от земли и поднимается к облакам. И почему-то все время хотелось оглянуться назад, не гонится ли за ними… Кто? Давид? Так они же ничего по итогу не взяли. — Чтобы продать такое количество оружия, придется как минимум организовать небольшую войну, — усмехнулся Ямпольский, улегшись на втором диване. |