Книга Солнце, что следует за Луной. Ожидание, страница 75 – Александра Хартманн

– Да, дорогой?

– А что означает красный дракон на флаге, который сейчас поднят над ратушей?–спросил он.

– То, что в городе императорские войска, – объяснила няня.

– А что означает второй флаг – чисто золотой? – снова спросил мальчик.

– Ни разу такой не видела в своей жизни, – ответила та в недоумении, щуря глаза. Мимо проходил один из матросов, услышав этот разговор, он засмеялся.

– Эх вы! – сказал он, махнув рукой. – Даже не знаете, как выглядит императорский флаг!

– Императорский флаг?! – переспросил мальчик. – Что это значит?

Няня Виндела тоже с интересом ждала ответа матроса.

– А то и значит, – ответил тот, ухмыляясь, – что сам император здесь. Во как!

– Сам император?! – изумленно воскликнули в один голос няня с мальчиком.

Тут послышался какой-то звук. Разговаривавшие резко повернулись, и увидели как ложки, тарелки и жестяные чашки посыпались из мешка, что держала в руках Елена, и разлетелись в разные стороны по палубе.

– Что вы сказали? – переспросила она, обращаясь к матросу. – Что означает второй флаг?

– Означает, что его императорское величество Кольбейн Наттеньер в городе, – был ответ.

Елена пошатнулась и, наверное, упала бы, если не руки няни Винделы, что успели во время подхватить ее.

– Доченька, тебе плохо? Может быть воды?

Елена опустилась на пол, поджала колени и обхватила их руками.

– Со мной все в порядке, – едва смогла она ответить.

Все тело била дрожь. Кольбейн здесь?! Он в Фарсале?! Как такое возможно?!

Через некоторое время пристань начала пустеть, и дети из приюта тоже стали покидать корабль.

– Пора сходить на берег, – сказала няня Виндела, подходя к Елене.

– Нет! Я останусь тут!

Женщина с удивлением посмотрела на нее.

– Все хорошо, – попробовала улыбнуться Елена, – вы идите, я тоже скоро спущусь.

Корабль опустел, даже команда во главе с капитаном сошли. А Елена все так же сидела на полу, обхватив колени.

– Да я немного посижу здесь, – говорила она себе, дрожа всем телом, – может быть, он скоро уедет.

***

Несмотря на изрядное количество убитых и раненых в бою, несмотря на то, что многие дома и жилища сжег огонь, это был радостный день для Фарсалы. День ликования. День Победы. Они выстояли, они смогли. Все улицы были заполнены людьми, их светлые, счастливы лица озаряли улыбки и смех, многие танцевали. Девушки срывали самые ранние цветы и дарили всем мужчинам, которых встречали на пути. Сегодня они все герои. Защитники их города, их Фарсалы. На главной площади перед ратушей яблоку негде было упасть. Толпа радостно скандировала, бросая в воздух шапки, береты, цветы:

– Да здравствует император-избавитель! Ура, императору! Ура, героям Фарсалы!

Кольбейн Наттеньер сидел в золотой зале ратуши за широким столом и внимательно читал свиток, что держал в руках. Все пятеро друзей стояли перед ним, склонив головы. Император дочитал бумагу и в раздражении бросил ее на стол, на его лице читались ненависть и ярость, синие глаза были словно стальные. Он резко поднялся, заставив тем самым невольно вздрогнуть стоявших перед ним мужчин.

– И снова глупый список со всеми именами,– зло усмехнулся Кольбейн, – очень опрометчиво с их стороны. Он перевел взгляд на пятерых друзей. У Кегана была перевязана голова, Арлана и господина Аталлоса ранили в руку и грудь, последнему пришлось особенно туго, так как стрела просто чудом не задела сердце.

– Сначала я подумал, что вы просто мятежники, захватившие власть в городе, – проговорил Кольбейн, приближаясь к ним, солнечный свет скользил по его кожаной маске, закрывавшей левую половину лица, – теперь же понимаю,что нет. Вы, господа, настоящие герои.

– Рады служить его величеству! – воскликнули они хором.

Кольбейн медленно двигался мимо них, взглядом въедаясь в каждую деталь одежды, в каждую черту на лице, в каждое невольное движение. Он остановился возле Савалли.

– Это ведь вы взорвали Дыхание Дракона? – спросил он.

– Простите, повелитель? – растерялся Савалли, не поняв вопроса.

– Пушка, – подсказал ему шепотом Кеган, – он говорит о пушке, идиот.

– А! Да, ваше величество, это я выстрелил. Мы вместе с моим другом господином Кеганом Пазарли решили, что необходимо уничтожить это грозное оружие.

Кольбейн сверлил его взглядом, и Савалли, не выдержав, опустил глаза.

– Ваша же фамилия Савалли? – спросил Кольбейн, внимательно его рассматривая с ног до головы. – Если не ошибаюсь, ваши предки раньше управляли этим городом и близлежащими землями.

– Да, повелитель, они правили этим городом и охраняли его. Но это было очень давно, в эпоху Фламендеров.

Кольбейн вернулся ко столу, сел в кресло, скрестил пальцы у лица, задумчиво разглядывая всех пятерых мужчин.

– Назовите себя. Каждый по порядку. Слева направо, – приказал он.

–Викар Диоклей, ваше величество!

–Арлан Кассано!

–Кеган Пазарли, ваш верный слуга!

–Спирус Аталлос!

–Тородд Савалли!

Взгляд Кольбейна потеплел.

– Вы достойные сыновья своего отечества, – сказал он и посмотрел на список на столе. – Да, у Фарсалы есть теперь свои герои, и свои предатели. Рендальф!

И в комнату тут же вошел мужчина в военных латах.

– Слушаю, повелитель! – проговорил он с поклоном.

– Этого Тодерона и всех его прихвостней на рассвете повесить, – приказал Кольбейн, – и да, вот тебе список, – он указал на бумагу, – пройдись по нему. Схватить, мужчин казнить.

– Слушаюсь, ваше величество!

– Возьми отряд, – продолжал Кольбейн, поднимаясь и подходя к высокому окну, – и поезжайте в Яссы, префекта Драго немедленно арестовать и прислать в столицу. Надо хорошенько допросить его. Думаю, за ним тянется очень длинная цепь из людей, так или иначе замешанных в коррупционных делах и заговоре.

– Слушаюсь! – ответил Рендальф.

– Ты свободен, – проговорил Кольбейн.

Мужчина вновь поклонился и хотел уже было выйти за дверь, но император вдруг поднял руку.

– Да, еще одно.

Рендальф замер в ожидании. Кольбейн повернулся и, скрестив руки на груди, спросил.

– Ты сделал, как я велел? На берегу был запущен фейерверк?

– Да, ваше величество.

– И что же?

– Как и ожидалось, все корабли с женщинами и детьми на борту вернулись в порт.

– Отлично, – кивнул Кольбейн, – можешь идти.