Онлайн книга «Серебряная птичка»
— Подскажи, как избавиться. Должен буду, — попросил он стражника. Тот вдруг смутился, даже побледнел. — Никак, — тихо сказал сквозь зубы на побережном. — Это тетушка князя. И заговорил громко: — Сиятельная госпожа приказывает снять рубаху и повернуться. А сам при этом украдкой от госпожи показал рукой — падай… По крайней мере, Сайгур так понял. И внял, согласившись, что демонстрировать гордость и достоинство сейчас не стоит. Лучше немощь. Он неловко плюхнулся на пол и вытянулся. Слышал, как стражник принялся что-то объяснять, госпожа визгливо запричитала. Он с облегчением вздохнул, когда «сиятельность» отбыла восвояси, а стражник потопал следом за ней. Сайгур встал, отряхиваясь. Из угла блестела глазами девушка. И вдруг она звонко засмеялась, прижимая к груди руки. Вот так, смотрела на Сайгура и хохотала. И он невольно засмеялся тоже. Ну да, это смешно! Недавно он покупал невольников. Может, не всегда сам — но от его имени покупали. И он даже в голове не держал, что какая-то рабыня станет ему отказывать. Теперь часы перевернулись, то есть невольником стал он, а всё остальное было таким обыденным. — Позволять? — отсмеявшись, девушка показала на пирог. — Я уже позволил. Иди ешь, — буркнул Сайгур и вернулся опять на нары. — Как сможешь, уходи. — Я не нравиться? — уголки её рта опустились. Она ещё и говорила на побережном… — Нравишься. Ты красивая. Мне этого не нужно. Девушка грустно вздохнула и отломила кусок пирога. Тут же запахло ягодной сладостью — пирог оказался сладким. — Ты почему сразу не заговорила? Откуда знаешь побережный? — Я пугаться ты. Мой мать. Грет. Уже нет. Я сирота. — Твоя мать родом из Грета? Ты рабыня? — Была. Платить. Откупиться. Мне платить хорошо. Князь, казна! — она повела рукой вокруг себя. — Понятно, — хмыкнул Сайгур. — Девочка из веселого дома. Прости уж, если за меня не заплатят. — Платить казна, — заверила девушка. — Хорошо! — Вот и ладно. Хоть ты не внакладе. Девушка доела пирог, выпила воды, налив для себя в чашку, покосилась на нары. — Позволять? — она села на дальний краешек. — Я Турун, — показала на себя. — Ты?.. — Я Сайгур Кан, — он взял кувшин и стал пить из горлышка. — Ты хотеть мальчик? Красивый юноша? — Что?! — Сайгур даже поперхнулся, кашлял до слёз. — Нет! — гаркнул он наконец. — Ещё не хватало! — Но — как?.. — недоумевала его незваная гостья по имени Турун. — Я женат, — он показал на брачный браслет, на который так никто и не позарился. — У меня одна женщина. Что ж, это правда с некоторых пор. И браслет сгодился. — Да-а? — на лице Турун отразилось самое большое изумление из когда-либо виденных Сайгуром. Она помолчала, потом вздохнула, уселась удобнее и заговорила опять. — Ты слушать. Бай-тани Сафу, — она показала в ту сторону, куда отбыла родственница князя. — Ушла. Потом приходить. Я знать граф. Граф это большой тан. Так? — Именно так, — заинтересовался Сайгур. — Ты плен у князь. Не просто раб. Князь смотрит. Князь помнить тебя. Так? — Так и есть. И что? — Отсюда уйти нет. Стража. Служат отец, братья. Тебе помочь — казнить всех. Никого не купить. Амулеты, стены, замки! Отсюда бежать нет. Она говорила примерно как Фагунда, но спасибо, что говорила, и её можно было понимать. — Госпожа взять в дом, — она понизила голос. — Её дом такой стража нет. Таких стен нет. Амулеты есть, бежать трудно. Но… — Я тебя понял, — кивнул Сайгур. — Спасибо, Турун, запомню. Ему сейчас показали на пусть неприятный, но реальный вариант побега. Наверное, отсюда, из этой тюрьмы — нельзя, а от «сиятельности» — получится. Хотя насчет приятности — кому-то, может, и понравилось бы, но Сайгуру пока и думать не хотелось, чтобы поладить с такой вот «тётушкой». — Ты бежать — приходить мне. Синяя улица. Дом-часы. Меня тихо-тихо звать. Я помогать. — Спасибо, — он искренне поблагодарил. Сбежать он попробует непременно, это и к гадалке не ходи. Добавил, подумав: — Скорее всего, князь не позволит отпускать меня к этим дамам. Если даже тебе ясно, что так можно сбежать. — Князь не знать! — девушка усмехнулась. — Князь закрыть глаза! Нельзя, обычай! Князь не знать и не мешать. Князю не говорить. Не позволить — значит, другой служба, отсюда забрать! Сайгур только головой покачал, переваривая услышанное. Понимать было трудно. Глупость ведь всё несусветная! — Князю нельзя говорить про то, как резвятся его тётушки? — с сомнением уточнил он. — Как я ещё с ума не сошел от ваших обычаев? А Турун засмеялась. — Нельзя князь знать! Три года вдова — можно брать раб! Хозяин, господин — знать нет. Видеть нет! Ему дела нет! Нельзя! — она прикрыла глаза рукой. — Обычай! Ты не хотеть — просить другую службу. Тем временем явились стражники, один перекинулся словами с Турун и принялся отмыкать решетку. Сайгуру бросили ещё одно одеяло, зато собрали на доску еду, намереваясь унести, но Турун подскочила и схватила с доски кувшин с водой и кусок пирога, вернула на стол, что-то сердито сказала. Повернулась к Сайгуру: — Ты. Граф. Легко лететь! Кажется, это было пожелание удачи. Сайгур махнул ей рукой и вернулся на нары, лег ничком. Хорошо бы больше никто не приходил, дали бы хоть подумать спокойно. Поверил ли он Турун полностью? Нет, конечно. Он не так доверчив. Но узнал кое-что. Здесь, конкретно в этой тюрьме — свой набор неприятностей, то есть их не придумали специально для Сайгра Кана, да и зачем? То, что есть, вполне годилось. Хочется другие неприятности — надо просить другую службу. Собственно, князь сегодня её предлагал. Он играет с ним, как кот с мышем. Чтобы ему просто так позволили уйти развлекать сбрендившую княжескую тётку — почему-то иначе о ней подумать не получалось, — он не мог поверить. Да еще туда, где нет охраны! Князь желает потоптаться, сломать — ну посмотрим… Фейская тропа внезапно закончилась в густом кустарнике, так что последняя пара десятков шагов далась непросто. К счастью, у Найрина Кана с третьей попытки получилось одно полузабытое заклинание, и кусты принялись уклоняться и отползать, пропуская. Ещё немного — и всадники выехали на наезженную дорогу. Всадников было девять, и они проделали немалый, казалось бы, путь из Дьямона — но его изрядно сократили тайные фейские тропы. У них было совсем мало поклажи, и никаких повозок, и не было ни кареты, ни приличного сопровождения, которое полагалось по статусу знатной даме. И дама, и её молоденькая рыжеволосая служанка несколько нелегких дней провели в седлах — как и их спутники, и ночевали на войлочных подстилках в наскоро построенных шалашах или даже без них. Они торопились, и вот путь был практически окончен. |