Книга Шолох. Призрачные рощи, страница 111 – Антонина Крейн

Значит, с мумией было покончено.

Ничто другое в мире не поменялось. Стихия продолжала бушевать. Ребята даже не видели. Да и я пропустила конкретный момент…

В понуром молчании мы шли дальше.

Песчаный фронт медленно отступал, от часа к часу становилось яснее. Казалось, скоро все закончится, успех близок, но в этот момент Дахху, замыкающий нашу цепочку, вскрикнул.

Я шла перед ним, и рука друга дернулась, вырываясь из моей.

– Ребята! Стоп!

Песок под ногами Смеющегося уползал, стремительно засасывая Дахху будто в болото. Прошла всего пара мгновений – а энциклопедист утонул уже до пояса.

Да что ж такое-то, боги-хранители! Только блуждающих зыбучих песков нам не хватало!

Дружно вцепившись в Дахху, стараясь не провалиться самим, не шагнуть за грань, где нас всех утянет, мы поволокли Смеющегося обратно. К счастью, рядом с нами было мертвое дерево – иссохшееся, но держащееся крепко, не позволяющее каким-то несносным пескам помешать ему наслаждаться пустынным посмертьем.

Схватившись за это дерево, мы преуспели: песок с сожалеющим чавканьем выпустил наконец Смеющегося – правда, теперь босого и очень несчастного.

Плюсом этой внезапной спасательной операции было то, что Полынь и Лиссай помирились.

Минусом – то, что я ранила ногу о сухую корягу.

Но я заметила это не сразу. Только двадцать шагов спустя я, теперь замыкающая цепочку, поняла, что идти как-то слишком уж неудобно. Я открыла глаза и опустила взгляд, чтобы выяснить: сухая рогатина вспорола мне голень.

Твою ж налево!

Возможно, шувгеи уже далеко? Не заметят?

Но прах там был: не успела я додумать эту мысль, как из-за ближайшего бархана свывернул новый смерч.

Он отличался от своего старшего братца. Был в разы мельче и отнюдь не такой пугающе-черный. Вот только донельзя проворный: не прошло и трех ударов сердца, как воронка оказалась подле меня.

Второй мумии у нас не нашлось бы, времени на сложный маневр – тоже. Ну… Кхм. Какие варианты?

Я с лиричным вздохом отпустила Кадию, идущую передо мной, и, решив, что размер имеет значение и внутри этой крохи я точно не умру – скорее, пустынный стручок подавится, – нырнула в вертушку.

* * *

…«Самое главное – воспользоваться преимуществом неожиданного нападения», – думала я, пока ревущий и странно тяжелый воздух отрывал меня от земли. Удивлю демона фейерверком. Или спеленаю знаменитой золотой паутиной. Вышвырну вовне воронки и сама засяду там, в сердце бури, кучер пустынного смерча, и с ветерком домчу себя и ребят до Мудры. Хм, серьезно, а что, если мне перехватить у шувгея власть над ветром? Так можно?

А если даже нельзя было до сегодняшнего дня, почему бы мне не стать первооткрывателем? Вряд ли самые крутые умы нашего мира поминутно спрашивают разрешение. «Тинави ”Стражди” Изобретатель – Дом Внемлющих в панике грызет локти перед конкурентом» – привиделись мне газетные заголовки…

Пока я размышляла над неожиданно открывшейся карьерной перспективой, меня таки втянуло в центр смерча. Кверху ногами, что неприятно, но терпимо.

Мгновенно оглушившая тишина…

Перед глазами продолжали плыть цветные пятна – привет от свихнувшегося вестибулярного аппарата, – но рукой я нащупала и наугад вытянула из кармана стекляшку с кровью.

– Му-р-р-р-р, а что это тако-о-о-о-е? – вдруг раздался донельзя уютный, обволакивающий, низкий голос.

Судя по интонации, демон смерча не спешил меня «шинковать». Я извернулась, обнаружив, что парю прямо в воздухе.

Передо мной, на фоне вьющихся стен, сидел толстый белый пушистый кот. Котяра. Такой жирненький, что, видимо, откормлен на сметанке.

Стоп. Какая сметанка – это же демон!

Я решительно потянула склянку ко рту и, уже собравшись отколупнуть крышку большим пальцем, поняла: это не кровь Рэндома!

Это стеклянная рыбка, подарок торговца с дворцовой ярмарки. Я умудрилась переложить ее в пустынный костюм вместе с пузырьками.

– Мур-р-р-р-р, ну скажи, по-мур-жалуйста! – заканючил кот, поднимаясь на мягкие лапки, труся ко мне и начиная ласкаться о ноги.

То, что эти ноги все еще были выше головы, котика не смущало.

– Ты ведь не шувгей? – чувствуя себя полной идиоткой, уточнила я.

– Мур-р-р-нет, естественно! – обиделся кот. – Я разве похож на это невоспитанное мур-довище?

– Ты, с какой-то радости, находишься внутри смерча и движешься вместе с бурей, так что снаружи – да, похож, – объяснила я настолько спокойно, насколько это было возможно в условиях сложившейся ситуации. – Сейчас вопросов стало больше, конечно.

– Это смерчи движутся со мур-ной, – благодушие вернулось к котику, когда он, спустившись от ног к голове и походя залечив мою рану, стал лапкой бить по кулаку с зажатой в нем рыбкой. – Я – весенний ветер, а они – мур-приживалы, приставшие ко мне в этом году.

– О боги. Ты что, кат-ши?! – дошло до меня.

И, как это часто бывает, за одной хорошей идеей мгновенно последовала другая: я перевернулась в нормальное положение относительно невидимой земли и, скажем так, села в воздухе, скрестив ноги.

– Кат-ши – это я, – добродушно протянул котейка и теперь уже персиковым, бархатистым носом стал тыкаться в мой кулак. – А это у тебя мур-рыбка?

– Мур-рыбка, – согласилась я, разжимая руку. – Нравится?

– Му-у-урр. – Дух ветра завалился мне на коленки, перевернулся на спинку и стал лениво-расслабленно потягиваться то туда, то сюда, изредка ударяя по ладони какой-нибудь из конечностей.

Обескураженная, я предложила:

– Давай я оставлю рыбку тебе, а ты выпустишь меня к друзьям? Целиком, а не только кишки, скажем?

Не успел котик ответить, как вокруг послышались какие-то вопли, сдавленная ругань и тихие молитвы, а потом из бурляще-крутящихся «стен» смерча в нашу тихую гавань выплюнуло поочередно всех моих спутников.

– Какой котик! – ахнула Кадия и, выйдя из боевой стойки, с воркующим сюсюканьем бросилась к кат-ши.

Подруга всегда была крайне неравнодушна к кошачьим.

– Кат-ши? – нахмурился Полынь. – Ну здравствуй, дух ветра.

– Мур-р-р-р-много же вас! – недовольно поморщился кот, но я тотчас затрясла у него перед глазами вожделенной рыбкой, а Кадия почесала в каком-то таком особенном месте за ушком, что пушистик блаженно задрыгал ногой.

– Так что? – снова спросила я, когда урчание кат-ши стало до неприличия довольным. – Выпустишь нас всех в обмен на стеклянную рыбку?

Кот задумался.

– Мур-р-р-нет, – сказал он, потягиваясь, как после долгого сна. – Это не в моих мур-правилах.