Онлайн книга «Сила рода. Том 3»
Я был занят тем, что перезаряжал Ураган. Умц! Череда взрывов накрыла кровавую кашу, оставшуюся после первого барабана, но я продолжал стрелять. И не потому что мне от крови снесло крышу или я завис, а потому что почувствовал чужие эмоции. Боль, обида, раздражение, злость. И когда первая граната из перезаряженного Урагана разбилась о полупрозрачную защитную сферу, я даже не удивился. Умц! Я продолжал стрелять, чувствуя, как во всю орёт Чуйка Воина. Умц! Вжух! Фигура, полускрытая сферой, взмахнула рукой и телегу, под которой я прятался, унесло порывом огненного ветра. Умц! К счастью, стрелял я все же быстрей, чем вражеский маг кастовал заклинания. Умц! Я жал и жал на спусковой крючок, надеясь про себя, что щит не выдержит и лопнет. Вжух! Умц! Здоровенный огненный кулак вырвался из сферы за секунду до того, как я выпустил последнюю гранату. Защитная сфера взорвалась осколками и меня отбросило вбок практически одновременно. Я едва успел прикрыть от жара голову и замычал от нестерпимой боли. Неприкрытые мундиром и комбинезоном части тела, казалось, плавятся и текут как масло. В сознании я остался только благодаря артефакту Толстого. По сравнению с той болью эта была… не такой. Я вслепую покатился по земле, сбивая вгрызающийся в меня огонь. «Глаза — главное глаза!» — набатом стучало в голове. Приоткрыв глаза, я испытал дикое желание закрыть их обратно и больше не открывать. Кисть правой руки словно принадлежала не мне, а только что освежеванному зомби. Черная копоть сгоревшего мяса, проблёскивающая сквозь неохотно сочащуюся кровь белизна костей, налипшие комки земли… На левой же красовалась перчатка князя… — Гррррыыыыы, — Магу, похоже, досталось не меньше, но он, в отличие от меня, явно желал доделать дело до конца. Иначе чем объяснить тот факт, что он с маниакальной решимостью полз в мою сторону? — Придушу! — Правая рука мага выглядела не лучше моей, а вот левая была практически в идеальном состоянии. Чего не сказать о его ногах. Последний рунный снаряд не просто пробил защиту мага, а оторвал ему ноги. У меня же сил не было ни для того, чтобы оказать сопротивление, ни для того, чтобы ползти прочь. Точнее я бы мог зачерпнуть силы из Кольца, но тогда Хмурый больше не увидит солнечный свет. К тому же… Я посмотрел на ничего не замечающего вокруг себя мага и улыбнулся обожжёнными губами. … у меня есть Оут. Маг почти дополз до меня, когда прилетевший откуда-то слева меч, вошел ему в ухо. Я хотел сказать что-нибудь пафосное, типа: «Ну что, и стоило так сильно торопиться умереть?», но не стал. Все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание от осознания своих ран. Помню, в детстве я порезал стеклом фалангу среднего пальца и всё бы ничего, но взглянув на рану, я заметил прожилку чего-то белого и фиолетового. К горлу подкатила тошнота, и я на негнущихся ногах добрался до ванной. Там мою рану увидела мама, и я, взглянув в её полные страха глаза, благополучно отключился, плюхнувшись в груду грязного белья. Так вот, сейчас я испытывал похожие ощущения, балансируя на грани жгучей боли и потери сознания. — Опять валяешься? — слабо усмехнулся Оут, с натугой вытаскивая из головы мага свой меч. Я молча кивнул, не решаясь что-то сказать. — Силы есть? Идти можешь? Я неуверенно пожал плечами и тут же поморщился от прострелившей лопатку боли. — Ясно, — кивнул Оут, который, честно говоря, выглядел не лучше, чем я. — Ты, главное, Миш, не отключайся. Без твой ауры я нас не вытащу… — Бодрячка? Я сквозь слёзы кивнул, и капитан влил мне в рот отвратительно бодрящую жидкость. Что ж, зато теперь точно не отрублюсь. Оут немного подождал, после чего достал из Пространственного кармана аптечку и честно предупредил: — Сейчас будет больно. Кажется, в последующие две минуты я сорвал голос. Капитан делал все быстро и безжалостно. Ополоснул водой руки, на которые налип всякий мусор и земля. Споро нанес какую-то мазь и замотал руки и голову бинтами. После обработки рук я выл лучше волков и оборотней вместе взятых. А под конец операции уже просто сипел. — Держись, — Оут, наконец-то закончив надо мной издеваться, закинул меня на плечо и зашагал по дороге. Причем, хоть у меня в глазах то и дело двоилось, я был точно уверен, что капитан с каждым шагом двигался всё быстрее. Это, кстати, было ещё понятно по врезающемуся под дых плечу Оута. Мимо сначала проплывали, а потом и проносились поля и овраги, потом мир перевернулся, а меня снова чуть было не вывернуло. Затем мелькали обеспокоенные лица Оута, Жижека и даже Фёдора. Помню какие-то домики, знакомую лавку с красной крышей, два черных пятна, от которых так и несло палёным мясом… Кажется, нас хотели остановить, меч в руках Оута и винтовка Жижека мгновенно остудили пыл местных. Потом был безумно долгий спуск по лестнице, плач детей, снующий туда-сюда Жижек. Бешеная езда на платформе, от которой щипало обожжённые губы. И снова лестница, только на этот раз вверх. К тому моменту действие бодрячка закончилось, и мне приходилось кусать губы, чтобы не провалиться в темноту спасительного забвения. От первого портала брюхо скрутило так, что казалось ещё немного и меня вывернет наизнанку. И тут же навалилась жара и запахло… армейским порядком. О! Кто бы только знал, насколько я был рад почувствовать суховей пустыни! Впрочем, Оут почти сразу же шагнул в очередной портал. На этот раз я не сдержался и меня вывернуло желчью. Было так плохо, что хотелось не просто провалиться в беспамятство, а умереть. И снова бешеная езда на платформе, и, наконец-то, родная гимназия. — Миш, куда дальше? — Оут замер у ворот, не решаясь войти на территорию гимназии. Ну не расстреляют же нас, если мы ступим на территорию гимназии, в конце концов? Я мотнул головой в сторону ворот, и Оут неохотно потянул ворота на себя. — Добрый вечер, — судя по тому, как вздрогнул Оут, Светозар Иванович появился несколько… неожиданно. — Представьтесь, пожалуйста и обозначьте цели вашего прибытия в княжескую гимназию для одаренных детей. |