Онлайн книга «Горькое лекарство»
|
Александр готовился к яростному отпору со стороны коллег и отказу сотрудничать. однако встретил достаточно доброжелательное отношение. – Посмотреть дело – да ради бога! – добродушно проговорил пожилой следователь по фамилии Груздев. – Правда, смотреть-то особо нечего, ведь материала – кот наплакал! Следак из Питера, вон, даже не спросил, что у нас есть – показал документик, что забирает дело, и был таков. Видать, у него все схвачено! А ты-то ведь комитетский, верно? Неужели наша девочка аж сам СК заинтересовала? – Заинтересовала, – коротко ответил опер, не уверенный, насколько откровенным следует быть с местными. – Значит, маньяк, получается! – зацокал языком Груздев. – Только маньяков нам не хватало, а так – все есть… Вернее, нет в этой Пудости ни фига! – В смысле? – Ну, ты видел поселок-то? – Честно говоря… Белкин приехал в Гатчину, минуя Пудость, справедливо полагая, что в одиночку, без важных сведений, которые можно получить от тех, кто с самого начала работал над делом об убийстве, даже места преступления не найдет. – Да и правильно, – отмахнулся следователь. – Там только на пенсии жить хорошо, да и то – если есть личный транспорт, а то везде ездить далеко, даже до аптеки и магазина. Жизнь в Пудости кипит только по ту сторону от станции. – А что там, по ту сторону? – Ну, там толстосумы селятся. Таунхаусы, понимаешь, отгрохали, коттеджный поселок, конный клуб… А раньше в поселке много чего было – и несколько мясокомбинатов, и мебельное производство, и кинотеатр, и молодежный клуб… Вот, даже птицефабрика загнулась! – А теперь? – Теперь одна лесопилка осталась. Вся жизнь – она там, по другую сторону. Говорят, скоро огромный торгово-развлекательный центр построят, а рядом – гостиничный комплекс. Оно и понятно: кому тут дорогие товары покупать – только приезжему люду да этим, из таунхаусов… А у нас народец простой живет – все больше в бараках да в старых деревянных домах, старухи да старики. Молодежи почти не осталось – либо в Питер сваливают, либо, вон, в Татьянино – там все-таки работа есть, да и с жильем получше! – Где именно погибла убитая медсестра? – поинтересовался Белкин, чувствуя, что следует направить следователя в правильное русло, иначе он еще пару часов будет сетовать об утраченном прошлом. – Галина Носова, кажется? – Ага, – вздохнул Груздев. – Молодая совсем, тридцать два года! Какой изверг мог с ней такое сотворить – не иначе маньяк! – Кто-нибудь может показать место преступления? – А вот Лосев тебя отвезет, Пашка – у него и транспорт свой есть, да и сам он из Пудости! Схватив за локоть проходящего мимо молодого человека в джинсах и косухе, Груздев быстренько договорился с ним, и парень, кивнув Белкину, предложил ему следовать за ним. – Жаль девчонку, – сказал он со вздохом, заводя мотор старенькой «Нивы», судя по странным пятнам и вмятинам на боках, не единожды перекрашенной и порядком заштопанной. – Ты ее знал? – полюбопытствовал Белкин. – Не то чтобы знал, – покачал головой парень. – Так, встречались то тут, то там – в магазине, к примеру… Она незаметная была, но приветливая. – У вас есть больничка или фельдшерский пункт? – Так она в Питере работала, ты не знал? – Нет. А в какой больнице? – В двадцать восьмой. – Это которая Максимилиановская, на Декабристов? – Она самая. И где же тут связь с Цибулис, спрашивается? Больницы расположены в разных частях города! Ехать оказалось совсем недолго, и через двадцать минут Лосев притормозил у здания железнодорожной станции. Опера вышли, и Белкин огляделся. – Что, прямо здесь ее?.. – Нет, иди за мной! Парни двинулись вдоль железной дороги, пока не дошли до узенькой тропинки, убегающей в лесок. Примерно через двести метров проводник остановился и указал на вытоптанное место. Сразу было видно, что жертва погибла именно здесь: множество бурых следов на пробивающейся сквозь влажную землю траве указывало на это. – Дождь частично смыл кровь, – пояснил Лосев. – Но ее было много – очень много! – Девушке перерезали горло? – Да, хирургическим скальпелем. Его приобщили к делу, и Никифоров забрал его вместе с одеждой убитой и телом. Наши выводы его не заинтересовали: он сказал, что у них есть подозреваемый, и осталось всего лишь «подбить бабки», как он выразился. – А вот меня ваши выводы очень даже интересуют! – подбодрил своего провожатого Белкин. – Расскажи, что удалось выяснить! – Ну, хорошо. В общем, Галина возвращалась домой около девяти пятнадцати – девяти двадцати вечера, срезая путь, как обычно. – Так точно известно время? – удивился Александр. – Ну, сам смотри: она приезжала электричкой, которая прибывает по расписанию в девять двенадцать. Вечером опоздания крайне редки, да мы и проверяли – поезд прибыл вовремя. Задерживаться здесь негде, вот и делаем вывод, что Галина шла тут именно в этот час. Кроме того, патологоанатом подтвердил, что умерла она между девятью и половиной десятого, судя по скорости потери крови. Я думаю, злодей знал, что она ездит этой электричкой с Балтийского вокзала, неподалеку от которого находится ее больница, и либо ждал ее на платформе, либо приехал на одном поезде с ней и пошел следом. Но начальство полагает, что убийство – работа маньяка. – А ты, значит, не согласен? Лосев поковырял носком кроссовки влажную землю. – Нет, – наконец ответил он. – Почему? – Их этот Никифоров сбил, из Питера – он о маньяке упомянул, иначе никто бы так и не подумал! – А как он узнал об убийстве? – Понятия не имею, только вот прискакал через сутки. Быстрехонько, да? – Кто-то из ваших позвонил? – Да брось, никому бы такое и в голову не пришло – с какой стати звонить питерскому следаку, когда местных хватает! – Интересненько… – пробормотал Белкин. – Что-нибудь обнаружили на месте преступления? – Кроме скальпеля? Ничего. – А телефон… – Был при жертве. Его проверили – никаких зацепок, только звонки подругам и коллегам. Ну, парочка местных старушек еще звонила, Галина им уколы ставила за небольшую плату, ведь медсестрам платят мало, вот она и подрабатывала, как могла. Тут Белкин вспомнил, что Суркова зачем-то просила спросить про шарф. – Паша, а на девушке был шарф? – Нет, платок был шерстяной – по вечерам ведь еще холодно. Она его на голову надела и вокруг шеи обмотала. А почему ты спрашиваешь? Белкин и сам не знал: видимо, Суркова скрыла от него часть информации, и это было немного обидно. |