Онлайн книга «Увечный бог. Том 1»
– Видел, что Спрут с Кориком сделал? Вот и я тебя до полусмерти изобью… – Разве так можно – вы ж наш сержант? – Вот потому-то мне и можно, идиот! – Флакон – маг, как и я сам, – сказал Непоседа. – Между нами есть определенное сродство. Наверное, я все-таки попробую с ним потолковать. Чего-то он не договаривает, я уверен. – Ну, – призадумался Смрад, – кухню на’руков он как-то исхитрился пережить, это впечатляет. – А вернулся вместе с капитаном Рутаном Гуддом. Он вхож во внутренний круг, я это давно заподозрил. – Вот тут ты, Непоседа, кажется, и впрямь в точку попал, – согласился Смрад. – Круг тех, кто знает. Что-то… такое. – Знает больше, чем мы, это точно. – У них, наверное, и планы на все готовы. Даже как мы эту треклятую пустыню собираемся пересечь, а потом на другой стороне обрушить очередную империю, как раньше Летер. – И как Вихрь еще до того. И как из Малаза выбрались. Что, Смрад, не будешь больше на мой счет шуточки шутить? Все четверо морпехов как по команде повернули головы и уставились на марширующий позади взвод. Брови сержанта Битума поползли вверх. – Слышал нас, Битум? – спросил его Бальзам. – Ни единого слова, Бальзам. – Вот и хорошо. Непоседа снова повернулся вперед и прижался к товарищам еще ближе. – Слушайте, – зашептал он, – мы ведь можем вычислить тех, кто знает. Скрип, Рутан Гудд… – И Флакон, – уточнил Смрад, – потому что он Скрипова бритая костяшка. – Масан Гилани… – Что? Серьезно? – Ее тоже к свите адъюнкта приписали – и даже лошадь ее не забили, это вам хоть известно? Мало того, не одну ей оставили, а двух. – Непоседа принялся тереть лицо. – Холодновато после заката-то делается. Потом Лостара Йил, которая Танец Теней сплясала, – эта уж наверняка. А еще кто? – Кенеб, только он мертв уже, – сказал Бальзам. – И Быстрый Бен тоже. Непоседа издал негромкий смешок. – Вот на его счет я с Флаконом согласен. Этот где-то здесь сейчас. Может статься, с Геслером и Ураганом… – Точно! – перебил его Бальзам. – Гес и Ураган! Мелкота ведь тоже с ними? – Синн и Свищ? Ну да. – Может статься, там все основные заговорщики сейчас и собрались, – кивнул Непоседа. – Тот самый внутренний круг, про который я толкую… – Теневое правительство, – сказал Смрад. – Вот именно… – Коварные интриганы. – Они самые. – Двуличные тюремщики истины… Ночную тишину пронзил хохот Горлореза. Когда сзади донесся очередной вопль, Уголек поморщилась: – Боги, хоть бы он прекратил уже. – Смеяться у нас особо не над чем, – согласился Бадан Грук. – Только это ж Горлорез? Этот над собственной умирающей сестрой хохотать будет. – Он покачал головой. – Не понимаю я таких. Находить радость в муках, в лишениях и всем подобном. Что здесь смешного? Это называется – мозги набекрень. Она бросила на него заинтересованный взгляд. На лице – зеленый отблеск Нефритовых Копий. Словно труп. Или призрак. – Что тебя гложет, Бадан? – Да этот Скрипов заговор. – Он с подозрением глянул на нее. – Хотя и ты в нем, поди, участвуешь? – Худа с два. – Но ты тогда договорилась с Масан Гилани и, – он кивнул в сторону фургона, со скрипом раскачивающегося из стороны в сторону прямо перед ними, – с собственной сестрой. – Мы просто пытались придумать, как помочь адъюнкту… – Потому что вы что-то знали. С этими вашими предчувствиями. Предвидели неприятности задолго до того, как мы напоролись на ящеров. – И что, помогло нам то предвидение? Как ты не поймешь? Знать – и в то же время не знать. Ты и не представляешь, насколько беспомощной я себя чувствовала. – А теперь нас что ждет, Уголек? – Понятия не имею – и оно к лучшему. – Она побарабанила пальцами по шлему. – Полная тишина, ни единого шепотка. Ты, значит, считаешь, что я во внутреннем круге? Ошибаешься. – Ладно, – кивнул он, – проехали. Повисло натянутое молчание, Угольку оно казалось окутавшим их коконом или скорее даже паутиной, в которой они запутались. И чем больше бьешься, тем оно хуже. Над ее родной саванной возвышалась гряда холмов, там прямо в утесах были вырублены древние гробницы. Как-то раз, у нее тогда и кровотечения-то едва ли начаться успели, они вместе с сестрой и еще двумя подругами отправились исследовать те таинственные пещеры. Ничего, только пыль. И каменные саркофаги, один на другом, по дюжине в каждом из помещений. Угольку припомнилось, как она стоит там в относительной прохладе, держа в одной руке импровизированный факел, и разглядывает в его пляшущем красноватом свете нижний из саркофагов в возвышающейся перед ней пирамиде. Вместо того чтобы оставлять своих мертвых богине стервятников и ее потомству, другие народы зарывают их в землю. Или прячут под тяжелые каменные крышки. Она вспомнила свою тогдашнюю мысль, от которой ее мороз пробрал: что, если они ошибутся? Если ты еще не мертва? За прошедшие с тех пор годы ей не раз приходилось слышать жуткие истории о несчастных, похороненных заживо, неспособных выбраться из каменного или деревянного гроба. Казарменная жизнь полна таких историй, ровно на то и рассчитанных, чтобы припугнуть хорошенько. Куда сильней, чем угрозы священников, проповедующих с кафедры, тем более что любому известно – те все ради денег делают. Сладкое чувство страха, который ты делишь с другими. А теперь… теперь чувство такое, будто я пробуждаюсь. От долгого сна. Изо рта вырывается вздох, но вижу я лишь мрак, слышу лишь странное гулкое эхо совсем рядом. Я протягиваю руку и нащупываю холодный влажный камень. Меня разбудили капли. Осевшие испарения моего собственного дыхания. Я пробуждаюсь, чтобы обнаружить, что похоронена заживо. Ужас не желал отступать. Эта пустыня принадлежит мертвым. Ее звуки – песнь умирающих. Сестра сидит в фургоне, громыхающем всего в нескольких шагах впереди. Голова безвольно мотается – уснула, похоже. Легко ли оно ей удалось? Нога заживает очень медленно, а в этом безжизненном месте и врачеватели помочь ничем не могут. Болит, наверное, здорово. Однако вот уснула. А мы все маршируем. Дезертир, но так и не дезертировавшая. Кто бы мог подумать, что она обнаружит внутри себя нечто, способное пробиться наружу, за пределы ее треклятого эгоизма? Никогда ведь не знаешь. Никогда не понимаешь других, пусть даже и ближайших родственников. Целуй. Ты должна была убежать. Ухромать. Сделать то, что нужно. Я бы справилась, поверь. Если б только знала, что ты в безопасности – вдали отсюда. |