Онлайн книга «Увечный бог. Том 1»
– Магия Буревсадников, да. Она. – Она. – Я позаимствовал ее. – Позаимствовали? – Да, – отрезал капитан. – Я не ворую, Флакон. – Разумеется, сэр. Зачем бы вам? – Именно. Флакон кивнул в темноте, слушая, как Масан догоняет их. – Позаимствовали. – Буревсадников не понимают. – Несомненно. Дикий ужас мешает. – Интересно, – пробормотал Рутан Гудд, – цели каким-то образом совпали. А я слишком стар, чтобы верить в совпадения. Не важно. Мы делаем, что делаем, и все. – Так Скрипач всегда говорит. – Скрипач мудр, Флакон. И он лучший из вас, хотя вряд ли многие видят это так же ясно, как я. – Скрипач, да? А не адъюнкт, капитан? Рутан Гудд вздохнул, очень печально. – Я вижу пикеты. – И я вижу, – сказала Масан Гилани. – Не малазанские. Изморцы. – Наши союзники, – Флакон уставился на Рутана Гудда, но тот в темноте, конечно, не видел. Хотя, что темнота для Худом проклятого ледоносного Старшего бога, почитаемого имассами? Тот заговорил: – Я просто догадался, Флакон. Честно. – Ты забрала мой гнев. Голос звучал из тени. Моргая, Лостара Йил медленно приподнялась; мех сполз на пол, и прохладный воздух окатил ее голые груди, спину и живот. Слева от нее, на единственной табуретке в палатке, сидел кто-то в сером шерстяном плаще с капюшоном. Ладони, лежащие на коленях, были белы как кость. Сердце Лостары заколотилось в груди. – Я чувствовала, – сказала она. – Словно потоп. – Она вздрогнула и прошептала: – И я утонула. – Твоя любовь призвала меня, Лостара Йил. Она нахмурилась. – У меня нет любви к тебе, Котильон. Голова под капюшоном чуть качнулась вперед. – К мужчине, которого ты хотела защитить. Его тон удивил Лостару. Усталый, да, но есть в нем что-то еще. Одиночество. Богу одиноко. – Ты танцевала только для него и ни для кого больше, – продолжал Котильон. – Даже не для адъюнкта. – Я думала, что умру. – Знаю. Она ждала. В лагере порой слышались голоса, иногда по тонкой стенке палатки скользил луч полуприкрытой лампы, топали сапоги. Молчание затянулось. – Ты спас нас, – сказала она наконец. – И за это, полагаю, я должна быть благодарна. – Нет, Лостара Йил, не должна. В конце концов, я же просто использовал тебя. Ты об этом не просила, но… даже после стольких лет грация твоего танца… ошеломительна. Она затаила дыхание. Что-то происходит, но непонятно что. – Если ты не хотел услышать благодарность, Котильон, то зачем пришел? – Она сама подивилась своему грубому голосу. Нехорошо вышло… Котильон не открывал лица. – Вот были деньки. Наша плоть была настоящая, дыхание было… настоящим. Все было доступно, все было под рукой, и мы брали все, не задумываясь, как это ценно. Наша молодость, яркое и жаркое солнце, которое, казалось, будет всегда. И тут она поняла, что он плачет. И не может остановиться. В чем дело? – Ты сказал, я забрала твой гнев. – И да, она помнила, как сила заполняла ее. Умение работать с мечом было целиком ее заслугой, но вот стремительность – и глубокое понимание – принадлежали ему. – Я забрала твой гнев. Котильон, а что ты забрал у меня? Он, похоже, покачал головой. – Думаю, владеть женщиной уже не для меня. – Что ты забрал? Мою любовь, да? И она затопила тебя так же, как твой гнев затопил меня. Он вздохнул. – Обмен всегда равный. – Разве бог может не любить? – Бог… забывает. Она поразилась. – Но тогда что заставляет тебя продолжать? Котильон, почему ты все еще сражаешься? Внезапно он встал. – Ты простыла. Я потревожил твой отдых… – Возьми меня снова. – Что? – Мою любовь. Она нужна тебе, Котильон. Потому ты и пришел, разве нет? Ты хочешь снова… утонуть. Его ответ прозвучал еле слышно. – Я не могу. – Почему? Предлагаю я. В качестве настоящей благодарности. Разве смертная общается со своим богом не на языке любви? – Мои поклонники меня не любят, Лостара Йил. Кроме того, мне нечего предложить взамен. Я благодарен тебе за предложение… – Слушай, поганец, я пытаюсь вернуть тебе хоть часть гуманности. Ты проклятый бог; если потеряешь страсть, где окажемся мы? Вопрос явно потряс его. – Я не сомневаюсь, какой путь меня ждет, Лостара Йил. Мне хватит сил выдержать его до горького конца… – В этом я нисколько не сомневаюсь. Я чувствовала тебя, помнишь? Послушай, какого бы конца ты ни ожидал… то, что я предлагаю, сделает его чуть менее горьким. Разве не так? Он покачал головой. – Ты не понимаешь. Кровь на моих руках… – Теперь она и на моих руках или ты забыл? – Нет. Я владел тобой… – Думаешь, это что-то меняет? – Не надо было мне приходить. – Может быть, но ты пришел, и твой капюшон не все скрывает. Прекрасно, откажись от моего предложения, но неужели ты и вправду думаешь, что любовь чувствуют только женщины? Если решишь никогда больше не чувствовать… ничего, тогда лучше тебе совсем отречься от владения, Котильон. Проникни в нас, смертных, и мы возьмем то, что хотим от тебя, а тебе взамен отдадим то, что есть у нас. Если тебе повезет, то любовь. А не повезет – Худ его знает, что ты получишь. – Я знаю. – Да, наверняка. Прости. Но, Котильон, ты дал мне больше, чем гнев. Неужели не видишь? Человек, которого я люблю, не скорбит по мне. И любит не призрак, не краткий миг в жизни, которого уже не вернешь. Ты дал нам обоим возможность жить и любить – и не важно, надолго ли. – А еще я сберег адъюнкта да и всю армию. Она наклонила голову набок, на мгновение смешавшись. – И жалеешь об этом? Он помедлил, и молчание окатило Лостару ледяным душем. – Пока она жива, – сказал Котильон, – путь, ожидающий тебя и всю злосчастную, наполовину свихнувшуюся армию, так же горек, как и мой собственный. К страданию… ах, нет в этом никаких даров. – Должны быть, Котильон. Есть. Они всегда существуют. |