Онлайн книга «Негатив. Том II»
— Завтра воскресенье, так? Какие планы на день? Юлия Сергеевна откинула с лица чёлку, миг поколебалась, затем спросила: — Где встретимся? — И сразу добавила: — Только не в той ужасной гостинице! Я туда больше не пойду! Там все на меня пялились, будто на девку гулящую! — И не придётся, я на квартиру съехал. «Под пальмой» в десять устроит? — Нет, так рано не могу, в десять только пасхальная служба закончится, а мне ещё переодеться придётся. Давай в одиннадцать? На том и порешили. После я отправился к заместителю коменданта и потратил на все формальности от силы полчаса. Смены мне поставили на понедельник и четверг с двух часов пополудни и до десяти вечера, оклад назначили ни много ни мало — двести сорок рублей. — Пока не пройдёшь обучение, твой потолок сто восемьдесят, — сразу предупредил Роберт Маркович. — Итого за два дня будет набегать шестьдесят рублей. Плюс талоны на трёхразовое питание. — Всё равно оклад больше, чем в комендатуре, — беспечно улыбнулся я. — За вредность доплачивают, — с мрачным видом выдал представитель моего нового работодателя, и я как-то сразу ему поверил. После пришлось тащиться на военную кафедру. На учёте там я уже состоял и оттого полагал, будто все формальности много времени не займут, но ошибся. Нет, документы им уже переслали, закавыка возникла с подготовительными курсами. — Дуй в двадцать пятый кабинет! — отфутболил меня Касатон Стройнович, стребовав должное количество подписей; я так и поступил, а там — очередь. Пришлось присаживаться на лавочку. Крайним я пробыл недолго, постоянно подходили студенты — преимущественно юноши курса с третьего или четвёртого, но присутствовало тут и несколько барышень: эти сбились в кучку и о чём-то шушукались, время от времени стреляя подведёнными глазками по сторонам. К счастью, надолго никто в кабинете не задерживался — большинство так и вовсе сдавали то ли курсовые, то ли рефераты и сразу отправлялись восвояси. От силы через полчаса я уже переступил через порог и притворил за собой дверь. — Здрасте, Георгий Иванович, — пробормотал озадаченно. — Давно не виделись. — Садись, Пётр, в ногах правды нет, — предложил капитан Городец, а сам поднялся из-за стола и принялся отпирать железный шкаф. Вынул оттуда стопку книжиц и передал их мне. — Возвращаю учебные пособия. И точно — это были те самые брошюры, которые изъяли из моей комнаты после ранения. Я принялся рассовывать их по портфелю и спросил: — А вы как тут?.. Вопрос повис в воздухе: прежде чем ответить, Георгий Иванович вернулся на своё место, устроился поудобней и сложил руки на животе. — А я тут преподаю, — заявил он после затянувшейся паузы. — Провожу инструктаж по работе со служебной и секретной информацией, веду курсы по организации контрразведывательной деятельности и противодиверсионных мероприятий. Но тебя будут учить другие люди. Я указал на железный шкаф. — То есть моё удостоверение просто переложили в другое место? — Того удостоверения больше нет, а значит, оно никогда и не существовало вовсе. Сейчас у тебя будет вступительный курс, потом выучишься на начальника караула, а как наберёшься опыта, повысишь квалификацию до дежурного по контрольно-пропускному пункту. Считай, обещанного сержанта получишь. Ты рад? — А то как же! — В апреле обойдёмся без практических занятий. Постарайся к маю форму набрать. Поблажек никто давать не будет. И учти: для тебя ничего не изменилось, каждый понедельник жду отчёта о проделанной работе. Это ясно? — Предельно, — подтвердил я с тяжёлым вздохом. — Тогда вот тебе график занятий, расписывайся за вступительный инструктаж и не задерживай людей. Я так и сделал, а уже на выходе с военной кафедры столкнулся с Матвеем. На него и без того глазели из-за высокого роста, мощного сложения и формы с нашивками младшего сержанта, а на громогласный окрик: — Петя! — Повернулись решительно все, не только я. — Привет! Привет! В главный корпус мы не пошли, покинули здание через боковой выход и расположились на лавочке у кустов сирени. — В гробу я такое обучение видел, — пожаловался Матвей. — Уж на что мастер требовательный, эти умники ему фору дадут! Ещё заданий надавали, будто в школе! Да я б лучше каждый день воровские малины штурмовал! — Скажешь тоже! — Точно! Там главное дверь вынести и войти быстро, чтобы ничего скинуть не успели. Блатные так-то спокойные и не дёргаются обычно, действительно резких один на полсотни от силы. Я только хмыкнул. — С Варей поговорил? — напомнил Матвей о своей просьбе. — Поговорил. — Ну и? Засомневался было, стоит ли откровенничать, но потом всё же решил не запираться, только предупредил: — Строго между нами. — Обижаешь! — Её Василь бросил. Письмо прислал: мол, так и так, всё кончено. — Вот паразит! — зло выругался Матвей и даже с лавочки вскочил. — Такую девку спортил! — Скажешь тоже — спортил! — поморщился я, поднимаясь следом. — Ну было у неё ним, и что с того? Матвей неопределённо пожал мощными плечами, потом задумчиво пробормотал: — Надо ей удар поставить. Я чуть рот от изумления не разинул. — На кой? Громила глянул на меня будто на маленького. — А лучше будет, если она его подстрелит или сверхэнергией приласкает? Тогда — трибунал, и всё, жизнь под откос. А сломает нос — посудачат и забудут. Скажут, сам виноват. — А вдруг отойдёт и простит? — Только если совсем дура, — хмыкнул Матвей и протянул свою лапищу. — Ладно, бежать пора! Если на тренировку опоздаю, мастер меня эти учебники съесть заставит. — Он может, — усмехнулся я, вытянул из жилетного кармана часы и обнаружил, что подошло время встречи с Поповичем. — Бывай! Тоже побегу! Присмотренная бывшим сослуживцем двухкомнатная меблированная квартира располагалась в пяти кварталах от главного корпуса РИИФС и в стороне от трамвайной ветки. Второе обстоятельство худо-бедно нивелировало первое, да ещё здание принадлежало институту, поэтому студентам и сотрудникам полагался льготный тариф. Как вольный слушатель, я под него не подпадал, а вот как старший вахтёр — вполне. Миша Попович при осмотре нового жилища проявил изрядную въедливость, но квартплату опустить так и не сумел; запросили с нас по двадцать пять рублей в месяц. Не так уж и много, но и не мало. Особенно с учётом того обстоятельства, что жилые комнаты были тесными, кухонька откровенно крохотной, а удобства располагались в общем коридоре, — одна уборная для всех квартиросъёмщиков, проживавших на этаже. |