Онлайн книга «Негатив. Том II»
Барышня фыркнула, а когда я стянул с плеч подтяжки, вопросительно изогнула бровь. — Вот так сразу, да? — Ты разве не соскучилась? Юлия Сергеевна закатила глаза и потребовала: — Отвернись! Я и не подумал выполнить эту просьбу, тогда отвернулась она сама; кинула шляпку на тумбочку, принялась возиться с застёжками жакета. Я быстренько разделся и улёгся на кровать, принялся с живейшим интересом наблюдать за тем, как барышня стягивает с себя юбку, а затем и чулки. — Моя попа всё ещё идеальна? — спросила Юля, нисколько не сомневаясь в том, что я не спускаю с неё глаз. — Даже идеальней прежнего. Юлия Сергеевна обернулась с разрумянившимися от смущения щеками, но прикрыть ладошками грудь и треугольник светлых волос внизу живота и не подумала. Глянула с вызовом и точно собиралась отпустить какую-то шпильку, а вместо этого охнула: — Матерь божья! Это что с тобой такое?! Я опустил взгляд на зарубцевавшиеся раны и хмыкнул: — Говорю же — приболел. — Одна, две, три, четыре… В тебя стреляли?! — Ну да. Юля присела на краешек кровати и требовательно спросила: — И как это случилось? Я невесть с чего смутился. — На практике улицы патрулировали. Ну и вот… Комиссовали, в общем. — А-а-а! — понимающе протянула барышня. — Тот случай пару месяцев назад! О нём даже в газетах писали! — Серьёзно? — удивился я. — А в каких? — В институтских «СверхНовостях» и «Новинском времени» точно было. — И что писали? — Ты мне зубы не заговаривай! — возмутилась Юлия Сергеевна и принялась выспрашивать подробности, а когда удовлетворила женское любопытство, последовал новый, куда более актуальный вопрос: — Петенька, а ты вообще в состоянии?.. — Сама не видишь, что ли? — оскорбился я, а потом ухмыльнулся. — В институте благородных девиц ведь обучают верховой езде, так? Васильковые глаза Юли распахнулись просто до невозможных размеров. — Ты о чём это? Я никогда… Но никогда — никогда, а освоилась Юлия Сергеевна весьма быстро и, если поначалу осторожничала, то на пике эмоций едва меня не заездила. — Ты чего? — недоумённо выдохнула она, когда я принялся давиться смехом в самый неподходящий момент. Тут уж не выдержал и рассмеялся в голос, вытер слёзы и пояснил: — Подумал, какую причину травмы в историю болезни запишут, если сейчас швы разойдутся. — Дурак! — выругалась Юля и откинула мои руки от своей груди, но сразу сменила гнев на милость и подалась вперёд, навалилась сверху. — Пообещай мне одну вещь, — попросила она вдруг. — Валяй! — разрешил я. Барышня понизила голос едва ли не до шёпота и со своим тягучим акцентом, от которого по коже бежали мурашки, произнесла: — Если придётся, убей меня быстро. Так, чтобы ничего не почувствовала. А лучше — не поняла вовсе. И вот тут мурашки по коже побежали отнюдь не из-за интонаций, холодком всего так и пробрало. — С дуба рухнула? Зачем мне тебя убивать?! Юлия Сергеевна прижалась всем телом и прошептала на ухо: — Потому что, Петенька, мы по разные стороны баррикад. Я — монархистка, ты — социалист. Гражданская война неизбежна. А ты же знаешь, что творится в Домании? — Знаю, — подтвердил я. — Так обещаешь? — Да, — ответил я коротко и встречного обещания требовать не стал. Всё это лишь слова. Да и не дойдёт до гражданской войны, не та у нас ситуация. Слишком велик перевес левоцентристских партий. Юля поёжилась и вдруг потребовала: — Поцелуй меня! — А как же телячьи нежности, которых ты не выносишь? — Сегодня можно. И я поцеловал девушку, впервые за все наши встречи поцеловал. Та с готовностью ответила, но почти сразу отстранилась и слезла с меня. — Ты чего? — Довольно скачек! — отрезала Юля. — Ещё не хватало потом с твоим лечащим врачом объясняться. — Да брось! Я начал приподниматься, но барышня легонько толкнула обратно. — Лежи! — Она сместилась мне в ноги, откинула волосы с лица, и стал виден заливший её щёки лихорадочный румянец. — Боже мой, как низко я пала! Спросить, о чём это она, не успел. В этом просто не осталось никакой нужды: и увидел воочию, и прочувствовал, аж дух перехватило. Всё закончилось очень быстро, и Юля убежала на кухню, а когда вернулась, то улеглась рядом, подпёрла подбородок ладонями и принялась покачивать согнутыми в коленях ногами. — Это был лютиерианский поцелуй, — сообщила она, одарив меня невинным взглядом васильковых глаз. — Когда на курсах о таком рассказывали, от смущения чуть сквозь землю не провалилась. О нет! Никогда-никогда, только не я! И вот полугода не прошло, как тебя ублажила. Оно хоть того стоило, Петя? Я только-только отдышался, фыркнул совершенно искренне: — Ещё спрашиваешь! И вместе с тем ощутил некоторую неловкость. Прежде мы всегда встречались либо у Юли, либо на нейтральной территории, и там я мог просто одеться и уйти. А тут понятия не имел, как намекнуть барышне, что ей пора закругляться. Ну да — своё я уже получил, на большее был попросту неспособен, и общество гостьи начало тяготить. Мы были слишком разные, поиск общей темы для разговора представлялся мне самой настоящей пыткой. К счастью, Юлия Сергеевна и сама не собиралась затягивать визит и начала одеваться. И вот только она стала разбирать нижнее бельё, как сразу захотелось предложить ненадолго задержаться. — Нет-нет-нет! — покачала барышня головой, перехватив мой, как видно, очень уж выразительный взгляд. — Хорошего помаленьку! — Заглянешь в воскресенье? — И на неделе загляну, если позовёшь. Только окрепни для начала. Не любительница верховой езды, знаешь ли. Предпочитаю жеребцам матросов. Я открыл тумбочку и достал полученные от Льва конспекты. — Ловлю на слове. А то освоишь технику, подберёшь кавалера из своего круга, и поминай как звали. Юлия Сергеевна мигом выхватила листы и зашелестела ими, ещё и спросила: — Сам читал? — Не-а. Мне без надобности. Попросил — сделали. Конспекты отправились в дамскую сумочку, а потом Юля застегнула жакет и уверила меня: — Приду-приду. Зови. А серьёзные отношения… Не всё так сразу. Она вздохнула, надела туфельки и помахала на прощанье. |