Онлайн книга «Свадьба по приказу, или Моя непокорная княжна»
Вяземский поморщился: — На эти темы следовало говорить раньше, Татьяна. Без меня. Давайте лучше помолчим. Продолжайте, князь, в том же духе, и мы с вами почти подружимся. Недовольно поджав губы, болтушка умолка. Зато нарисовалась другая. С появлением Чета в карете стало совсем тесно. Остальным-то без разницы — они его не видели, а князь к тому же и не чувствовал. И бровью не повел в его сторону. — В общем, Машка, гостей море, — устроившись между князем и Татьяной, сказал чертяка. Хвост умостил у «тетки» на коленях и теперь флегматично им дергал, постукивая по ее юбке и продолжая вводить меня в курс дела: — И зевак возле храма тоже собралось немеряно. Все шепчутся, тебя обсуждают, лапонька. — А жених? — не сдержавшись, проронила я, а почувствовав на себе сразу два взгляда, добавила: — Жених уже там? — Должен быть, — ответил князь. А Чет подтвердил мои худшие опасения: — Пунктуален, шельмец. Уже в храме. Гостей встречает, вежливыми речами умасливает. А что ему еще остается делать? Быть главой рода — это тебе не в куклы играть. Император с семейством тоже прибыли. Почетные места заняли, ждут тебя. Охренеть что получается. — А Игорь… цесаревич… тоже будет? Вяземский после моих слов гордо выпятил грудь: — Это большая честь для нас, Софья, быть одаренными монаршей милостью и вниманием. — В первом ряду сидит паскудник, — влез с уточнениями хранитель. — Сидит и ухмыляется. Радуется, что не ему досталась божественная кара в твоем лице, Машка. За божественную кару я украдкой показала Чету кулак и, откинувшись на подушки, прикрыла глаза. Итак, что у нас на повестке дня? Терпеть семейку Воронцова, терпеть венценосного урода, выйти замуж против воли … И как тут прикажете оставаться спокойной? Андрей Воронцов Его императорское величество расстарался на славу. Торжество в Пламенном вечером, днем — венчание в главном храме… Гостей было столько, что у Андрея уже в глазах чернело от злости. Он так и видел, как за фальшивыми улыбками и приторными пожеланиями счастья скрывается насмешка и злорадство. И ведь не развернешь их и не велишь убираться. Некоторые хотя бы пытались скрывать свои чувства. Например, матушка. Несмотря на то, что так и не смирилась с женитьбой сына на пустышке, ее сиятельство вела себя достойно: дарила приглашенным радушные улыбки и свое внимание. Хоть каждая такая улыбка давалась ей непросто. Другие же участники спектакля (так про себя окрестил Андрей эту женитьбу), такие, как Игорь, намеренно выставляли напоказ свои чувства и мысли. — Поздравляю, князь! — приблизившись к нему, сказал наследник. — Не знаю, с чем, правда, но раз все так делают… Цесаревич усмехнулся и по-дружески похлопал его по плечу, хоть даже смутно не был знаком с понятием дружбы. За последнюю неделю Андрей не раз в этом убедился. — Наверное, весь в предвкушении брачной ночи? — продолжал насмешничать наследник, не то пытаясь вывести Воронцова из себя, не то просто находя в отчаянье друга какое-то изощренное удовольствие. — Расскажешь потом, какая она в постели? Его высочество собирался уже отойти, наверняка решив, что достаточно потрепал нервы несчастливому жениху, но Андрей схватил его за руку, заставив обернуться. — Твои действия привели к этому, и тут уже я ничего не могу сделать. Но я не позволю оскорблять свою невесту и будущую жену. Один косой взгляд в ее сторону, одно неверное слово, и будем стреляться. Или я вызову тебя на бой стихий. Лицо цесаревича перекосилось от злобной усмешки: — А что дальше? Верная казнь? — Пусть и так, — невозмутимо отозвался Андрей и так же холодно продолжил: — Но ты ее уже не увидишь, потому что к тому времени будешь гнить в могиле. Разжав пальцы, Андрей нарочито низко поклонился, делая вид, что выражает цесаревичу свое почтение. Вот только презрение в его глазах яснее ясного давало понять, что он думает о наследнике Российской Империи. Хмыкнув, Игорь отошел от князя, но надолго Андрей в одиночестве не остался. Приглашенные продолжали прибывать, жаждали его внимания, и колдуну уже начало казаться, что в храме скоро не останется свободного места. Невесте придется продираться к нему, орудуя локтями и каблуками. Эта мысль заставила улыбнуться, как и предвкушение скорой встречи. Несмотря на то, что все его естество противилось этому союзу, Андрей не переставал думать о Софье Вяземской. Ругал себя за эту слабость, злился и вместе с тем… хотел ее увидеть. «Кажется, я начинаю сходить с ума», — подумал князь и заставил себя улыбнуться, принимая поздравления от очередной супружеской пары, которой никогда прежде не был представлен. Как и многим другим здесь собравшимся. — Ваше сиятельство… — раздался из-за плеча тихий вкрадчивый голос с легким брусским акцентом. Андрей обернулся. — Все вас поздравляют и, наверное, мне тоже стоит… но… — Незнакомец (а Андрей раньше точно его не видел) грустно улыбнулся. — Мое сердце скорбит по такому славному древнему роду, как ваш. — Вы не на похоронах, — наверное, резче, чем следовало бы, заметил князь. — Уверены? — тихо поинтересовался мужчина. Пожилой, с залысинами и глубоко посаженными глазами, он скользил по жениху сочувствующим взглядом и скорбно улыбался. А потом еще и принялся горько вздыхать: — Не те уже времена, совсем не те… Раньше цари-батюшки пеклись о сильных колдовских родах, о наследии России, а сейчас… Уничтожают, растаптывают будущее такой славной земли… — Вы бы поосторожнее с такими речами, сударь, если голова дорога. И, к слову, вы не представились. — Андрей требовательно посмотрел на собеседника. — Голова дорога, но сердце от этого болеть не перестает, — проигнорировав последние слова князя, сказал мужчина и поклонился. — Не буду более отнимать у вас время. Просто знайте, что даже из безвыходной ситуации можно найти выход. И не всегда стоит слепо следовать воле правителей… — Андрей! Его сиятельство оглянулся на окликнувшего его Шуйского, и незнакомец, не теряя времени, поспешил затеряться среди гостей. Андрей не успел его задержать, да и не знал, стоило ли. Последнее, что ему сейчас было нужно, — это принимать странные советы от странных незнакомцев. — Готов к новому этапу своей жизни, дружище?! — Алексей широко улыбнулся и сердечно пожал другу руку. — Я бы сказал, настроился, — обтекаемо ответил молодой мужчина. А в мыслях добавил: «Но так и не смирился». Подавшись к нему, Шуйский с хитрой улыбкой поинтересовался: |