Она оперлась о косяк двери, стукнув по нему рукой.
Парень оказался прав и монстрический город решил отпраздновать своё спасение. Крепкая песочница из белого кирпича восстанавливалась буквально с каждым часом. С очередным ударом курантов, уносящих всех в долине в глубокую праздничную ночь, механизм творил чудеса. Озеленились улицы, частично отстроились дома и навесы.
К полуночи была готова традиционная монстрическая похлёбка из ядовитой рыбы. Алису напрягли сервировать столы, что жители города расставляли по всем улицам, свободным от схем реконструкции. Огибали огороженные мастерами участки, чтобы сидящих за столом, с ударом часов не выбросило вновь отстроенными домами в воздух.
Жители окрестных домов под покровом ночи, заходили за своими музыкальными инструментами и гирляндами, украшали городские стены и свободные пространства над городом.
Как оказалось, похлёбку в этих местах не разносили, оставляя заботу за собственным кормлением на самообслуживание. Жители города занимали столики и по готовности партии блюда подходили к прилавку, забирая её уже в тарелках.
Алиса выбрала столик у мэрии, под навесом гирлянд. Уже знакомые ей монстры кучковались у фонтанов, иногда самолично передвигая к ним столы и стулья. Вайри Тикака Туя – секретарша мэра, объяснила это тем, что водяные просто обладали отличным чувством юмора, поэтому собирали толпы слушателей вокруг себя. Она оказалась учёной дамой, что занималась составлением документации в монстрическом государственном учреждении. И пусть Алиса так и не смогла лишиться скованности в её присутствии, полного ужаса уже не испытывала.
Когда секретарша пострадавшего мэра её покинула, за столиком на двоих Алиса осталась в компании супа. Зачерпнув ложку, она рассматривала бульон, про себя отмечая, что он схож на куриный. Но попробовать не решилась, в итоге вернув ложку на место.
– Так чего же ты не ешь?
Стул напротив отодвинул подошедший Сайр. Поставив тарелку супа, сел и стал разбирать приборы. Первым делом, поменяв местами вилку и нож.
Алиса вспомнила про себя правило бабушки «хорошее воспитание позволяет не замечать чьё-то плохое». И не прокомментировав смену ею разложенных приборов, она завела разговор.
– Так ты починил часы.
Светская беседа была ему недоступна. Он отозвался слишком прямым ответом, не заметив с её стороны попытки открытия более глубокой темы для разговора.
– Как видишь.
Он указал себе за спину, поражаясь тому, что его работа ею ранее была не замечена. Сайр набрал ложку супа, поднёс к губам, и проглотил дегустационный бургут, Алиса тем временем проглотила своё слабое раздражение. Кому что, как говорится.
– Вот мне непонятно, – сложила руки на салфетке, что была ею расстелена на коленях, – Раз это магические часы…
Она даже расширила глаза, пересиливая собственное воображение:
– То почему «чудеса», – Алиса рукой обвела пространство вокруг, часовщик даже уделил ей своё внимание, ожидая сути вопроса, – Случаются только раз в час? Почему не чаще?
Спросив, она откинулась на спинку стула, поражаясь тому, что интересуется жизнью этого странного места.
– Думал, что ты не принимаешь факта пребывания в другом мире, – словно уходя от темы, подал намёк Сайр.
– Ну пришлось признать, тут всё очень реально, – отозвалась старшеклассница.
– А раз реально, то это реальность. Сложная игра слов и моего воображения, – она усмехнулась каламбуру, – Я решила просто принять это как данность.
Последними словами процитировав самого Сайра, когда они только знакомились.
Тот ухмыльнулся, и отложив приборы, продолжил разговор:
– Заложенная в часах магия изменения пространства требует силы. Минутным стрелкам не подвластно менять реальность, секундным тем более. А вот накопленными ими в часе – можно. Сдвинуть или отстроить фундамент, открыть или закрыть шлюзы.
Подняв графин, он налил себе и Алисе воды:
– У каждого часа есть свой вес. И самые сложные работы оставляют на двенадцать часов смены дня и ночи. Потому что их накоплено магии больше, чем у остальных.
– Понятно.
Алиса отметила, что воду он налил сначала себе, потом даме напротив, снова нарушив этикет. И даже так, она продолжила его спрашивать:
– И почему они сами не поправили часы, раз всё так просто? Назначаешь требование и, не знаю, волшебничаешь. – Она изобразила взмахи в воздухе, как представляла себе магию.
– Нет, – глядя не неё, покачал головой парень, – Там же механизм, магии как таковой нет. Только механика и точный расчёт. Ты задаёшь последовательность смены действий, используя металлические пластины, хронографы, пружины и шестерёнки. Слаженная работа механизма зависит от твоего точного расчёта. Нужно всё учесть, иначе часам просто не под силу будет совершить воздействие на реальности, изменив в ней параметры. Часовщики задают работу механизму, что перераспределяет давление тяжести времени на выполнение поставленной задачи. –Он покрутил руками, а затем взял в руки стакан с водой, собираясь глотнуть. – Ну ты понимаешь о чём я?
– Отдалённо, – тихо отозвалась Алиса, понимая, что ничего не поняла. Уловив только отдалённую отсылку к человеческой механике и программированию.
– Кибернетика! – в итоге сказала Алиса, и на встречный взгляд сидящего напротив, дополнила: – Как правильно я определила при встрече.
И пока он не задал вопроса, на который она, не разбирающаяся в программной сфере, не смогла бы ответить, задала свой: – Вы в колледжах этому учитесь?
– У мастеров. У нас города делятся на касты, – поделился парень, ложкой указывая на нетронутый суп собеседницы, словно делая ей замечание. – Этот город ткачей, соседние – ремесленники, а я учился у часовых мастеров.
– Понятно, – она наблюдала за его ложкой, но после отвела глаза, так и не зачерпнув свою, – Но у них тут нет больниц, ни участков правоохранительных органов. Как же они тут живут?
– Нет необходимости в охране порядка, мы цивилизованное общество.
Он уже грозно смотрел на неё, ожидая, когда она попробует свой суп.
– А из лекарств самым лечебным средством является слизь водяных. От всего помогает, буквально. Ну или мне так кажется.
И не вытерпев: – Да ешь уже!
– Не могу, – тихо зашипела Алиса, объясняя, если он не знал: – Этот бургут ядовит даже для монстров, меня он просто убьёт. Есть не буду, это отрава.
Мимо них прошли молодые монстрические девушки, журча в разговоре как ручейки. На время их стол погрузился в тишину, но стоило свидетелем отойти и фиолетоволосый парень вскинулся: – Да что за мания у тебя. Почему ты думаешь, что все вокруг хотят тебя убить? Это нормальный суп, я же его ем.
– Ну а может не следует его есть, – нашлась что сказать девушка, – Я не стала тебя останавливать, потому что ты все в этих местах знаешь, но мы люди, а они монстры. Суп может быть отравой даже для них. Представь, если они проглядели одну рыбу, не освежевав её, тогда всё, – она ладонью перечеркнула пространство перед собой, – Никаких экзаменов.
