Книга Свенельд. Зов валькирий, страница 25 – Елизавета Дворецкая

– Отчего же! Если я не женюсь заново сейчас, то потом может оказаться поздно! Да и вернусь ли я из Серкланда – Один мне пока ничего на этот счет не говорил.

– А что решили мерен насчет похода? – обратился Свенельд к Дагу, надеясь повернуть разговор от этого глупого сватовства к настоящему важному делу. – Ты говорил об этом с ними? С Тойсаром?

– М-м… – Даг поджал губы и замялся. – Тут дела пока не очень ладятся…

– Что? Что они сказали?

О предстоящем походе мерен предупреждали еще прошлой зимой, уже после того как Боргар съездил в Киев и Итиль и добился согласия Хельги киевского и хазарского хакан-бека пропустить войско через их земли. Прошлой зимой сам Альмунд приезжал сюда с Годредом и звал мерен на сарацин. Давно обитая в таком месте, где воевать особо не с кем, те могли выставить только ополчение, вооруженное топорами, копьями и луками, но, будучи хорошими стрелками, крепкие и выносливые, оказали бы в походе существенную помощь. Прошлой зимой Альмунд раздарил по всем их селениям, начиная с Арки-варежа, немало кусков шелка и серебряных шелягов, уверяя, что за Хазарским морем они возьмут всего этого в десять раз больше и задаром.

– Они обещали моему отцу, что осенью соберут всех старейшин на моление и спросят о воле богов, – продолжал Свенельд.

– Они спросили. Но боги сказали… Меня-то там не было, я потом, уже зимой, на Шокыр-йол, ездил к Тойсару. Он говорит, боги послали ему дурной сон и не советуют идти в этот поход.

– Дурной сон? – Свенельд поднял брови.

– Да. Тойсар – мудрый человек, он не просто апасай ^[27], а еще и предсказатель-сновидец. Он сказал, ему явилась Юмалан Ава – их старшая богиня, навроде госпожи Фригг, и сказала, что немногие вернутся живыми из этого похода и лучше детям Мерямаа оставаться дома.

Свенельд переменился в лице и переглянулся с Боргаром. Хёвдинг перестал улыбаться и нахмурился.

– Если бы Дагу высватать в семью Тойсарову дочь, – вступил в беседу Гримкель из Ульвхейма, – то пошел бы другой разговор. Даг станет ему родичем, и он не сможет так просто взять и отказать. Должен будет поддержать его.

– Уговорит своих богов, – добавил Снэколь из Хаконстада. – Кому, как не ему, он у них первый жрец.

– Вот! – Даг показал на них, дескать, умное слово люди сказали. – Видишь, как удачно сложилось, что Тойсар именно сейчас задумал выдать дочку замуж. Помогите нам ее высватать, и тем поможете себе собрать войско.

– Но вы-то, – Свенельд окинул пристальным взглядом здешних русинов, – сами собираетесь идти с нами? Вам-то не надо объяснять, что достойный человек не сидит дома, будто женщина, когда есть верный случай раздобыть серебро и славу! Или вас напугали эти бабьи бредни?

– Каждый из вас привезет столько шелягов, что старик Тородд с его давним кладом от зависти свою бороду съест! – добавил Боргар. – Новеньких, только из-под чекана, а не как обычно, таких, что уже двести лет по рукам ходят и все стертые, как старушечьи пятки!

Варяги переглянулись. На лицах их читалась нерешительность. Живя много лет среди мере, они привыкли уважать волю здешних богов и доверять их предсказаниям.

– Не стыдно ли вам будет сидеть здесь и считать лысых белок, когда мы привезем каждый по котлу серебра! – поддел их Тьяльвар.

– А будут ли потом товары? – усомнился Снэколь. – Если вы разорите сарацинские земли да взбаламутите весь путь до Итиля…

– Хазары перекроют дорогу, и где потом будет наш товар? – подхватил Гримкель.

– Хазары не перекроют нам дорогу! – отрезал Боргар; мнимое простодушие и шутливость ушли с его лица, оно стало жестким, вызывающим и недобрым. – Мы собираемся воевать не с хазарами! Я сам ездил в Итиль! Я говорил с хакан-беком. Мы сговорились, что они пропускают нас через свои земли, мы не трогаем там ни цыпленка, а на обратном пути отдаем им половину добычи.

– Многовато… – проворчал Гримкель, впрочем, уже знавший об этом условии.

– Иначе было никак. А их, стервецов, никак не обойти, чтобы их тролли драли в уши и в ноздри! Но и та половина, что мы привезем, сделает нас богатыми на всю жизнь! Каждый из вас закопает тут по котлу серебра, как старый Тородд, и когда вы придете к Одину, он вас встретит, как людей, а не огрызков, что всю жизнь считали беличьи хвосты!

– Придержи-ка язык! – недовольно бросил Гримкель. – Мы честно ведем торговлю, а это не так легко, как тебе кажется!

– Стойте, стойте! – Даг встал и широко развел руки. – Давайте-ка еще выпьем и не будем ссориться. Каждый по-своему хочет прославиться, и все мы хотим прийти к Одину, как достойные люди. Я знаю, так и будет.

– Мы с братом хотим пойти в поход и надеемся, отец нам позволит, – сказал Арнор, переглянувшись с младшим братом, семнадцатилетним Вигниром. Жениться он был не прочь, но славы ему сейчас хотелось больше. Да и прельщал пример Свенельда, который раздобыл невесту с бою, а не после переговоров между стариками. – Женюсь я или нет…

– А если нет, то мы все добудем себе невест за морем, как мой брат! – улыбнулся Велерад, пытаясь развеселить раздосадованных мужей.

– Верно сказано! – обрадовался Вигнир.

Мужчины немного оттаяли, но Свенельд оставался мрачен.

– Уж об этом мы точно поговорим с Тойсаром, когда его увидим, – сказал он. – Завтра… нет, завтра будем разбираться еще с вашим товаром, а вот потом… Что скажешь, Боргар?

– Будь другом, Даг, – обратился тот к хозяину, – отправь в Арки-вареж предупредить Тойсара, что послезавтра мы будем у него. Пусть готовится.

Глядя на Дага, Свенельд заметил, как тот при этих словах метнул взгляд на жену, скромно стоявшую у дальнего края стола. Ошалче по виду осталась невозмутимой, но Свену показалось, что она слегка поджала губы; и на лице Дага, не так хорошо умевшего скрывать свои чувства, невольно отразилось огорчение.

Сначала дело. Это понимали и Боргар со Свенельдом, и Даг: к чему бы ни привело сватовство, это не должно мешать сбору дани. Поэтому уговорились, что речь о нем заведут, когда дань будет получена. Решили, что Даг со старшим сыном поедет вместе с дружиной полюдья и обождет в Арки-вареже, пока они закончат со своими делами.

До Арки-варежа, где сидел меренский князь – пан ^[28], как это здесь называлось, – по имени Тойсар, было не рукой подать – полтора дня пути, если налегке, а если с грузом, то и все два. Дорогу указывала Огда ^[29]: она впадала в Меренскую реку близ Силверволла, но вытекала из озера Неро. Целый день двигались по ледяному руслу Огды с севера на юг: предводители верхом, хирдманы пешком, за ними вели пять саней для будущей дани. Иной раз видели близ реки меренские ялы или болы – селения на пологом берегу, состоящие из срубных избушек с высокой, чтобы дать простор дыму очага, устроенной «шалашом» дощатой кровлей. Стояли меренские избы на толстых столбах-подпорах по углам или на выложенном из камня основании, так что летом к двери нужно было подниматься по короткой лесенке, но сейчас, среди глубокого снега, они выглядели полуземлянками.