Книга Сияние, страница 42 – Грейс Дрейвен

К сожалению, этому не суждено осуществиться, и он отвлекся, осматривая внутренний и тренировочный двор, при этом игнорируя ехидные замечания Ахнусет, на которую наткнулся, когда та седлала лошадь, готовясь выехать и встретить беладинский отряд на въезде в его владения.

Кузина облачилась в церемониальное военное обмундирование из кожи, а также жемчужного цвета тунику и сшитые из шелка бирюзовые штаны. Бришен гадал, сколько раз она проклинала его, надевая официальную одежду, предназначенную для столь ненавистных придворных мероприятий.

– Ты прекрасно выглядишь.

Он наступил на и без того больную мозоль.

Ахнусет поджала губы и сощурилась. Бришен не сводил глаз с кинжала на поясе, который она теребила.

– Не понимаю, почему я должна присутствовать на мероприятии, где нужно соблюдать кучу придворных манер. Это обед с беладинским военачальником, где одни только уклончивые речи с хитрыми намеками и скрытым смыслом. Попроси меня встретиться с ним на поле брани, и я с радостью подчинюсь. А это… мне отвратительно.

Бришен сочувствовал кузине. Он тоже не любил подобных сборищ, особенно при королевском дворе. И хотя Серовек – верноподданный королевства, которое сейчас затаило обиду на каи, они с Бришеном всегда оставались друзьями, по крайней мере до тех пор, пока не встретятся на поле брани, – и он молился, чтобы этого никогда не случилось. А так они будут приглашать друг друга на ужин, общаться и обмениваться ценными сведениями, которых ни один шпион никогда не сможет получить из подкупленных источников.

– Это не двор, – ответил он. – И ты должна присутствовать как моя главнокомандующая и близкий член семьи. Поэтому ожидаемо, что ты будешь.

Он не стал упоминать, что Серовек дознавался о ней, когда они ехали ужинать в Верхний Салюр. Ша-Анхусет – его доверенная соратница, искусно владеющая боевыми навыками и не обделенная лидерскими способностями. Будь она человеком, Бришен бы не сомневался, что Серовек попытается заманить ее к себе в качестве одного из своих командиров.

– Танцевать ты меня не заставишь, – заявила она в последней попытке выказать неповиновение и вскочила в седло.

Бришен пожал плечами.

– Выбор за тобой. – Его губы дрогнули. – Помнится, в последний раз ты отдавила мне все пальцы на ногах. С твоей стороны будет одолжением просто понаблюдать за танцующими.

Бросив на него сердитый взгляд, она пустила лошадь быстрой рысью к казармам, где ее ждал остальной эскорт.

Бришен вернулся в дом и направился в комнату Ильдико. Он мог слышать через дверь отголоски беседы в трели то восторженных, то затихающих нежных женских голосов. Его стук был встречен тишиной, после чего послышались шаги и распахнулась дверь. Синуэ поклонилась и жестом пригласила его войти.

Ильдико сидела на табурете перед зеркалом. Одетая как аристократка при дворе каи в разрезанную удлиненную тунику и штаны темных тонов, которые обычно предпочитала, – на этот раз сочетание коричневых цветов долго кипевшего в горшке чайного отвара и блестящего янтаря, мерцающего в свете свечей.

Она встретилась с ним взглядом в зеркале. Ее лицо было бледнее обычного, омраченное лавандовыми тенями под глазами и амарантиновыми брызгами на подбородке. Огненные волосы подняты частично вверх и заплетены в косы с россыпью крошечных жемчужин. Супруга была потрясающе красива, и чем дольше Бришен смотрел на нее, тем более неудобно тесными становились бриджи.

– Думаю, у нас есть немного времени, верно? – Ильдико кивнула в сторону горничной. – Синуэ почти закончила с прической.

Еще раз поклонившись, Синуэ обошла Бришена и вернулась к своей госпоже. Ее ловкие пальцы колдовали с расческой, и в мгновение ока волосы Ильдико были уложены, украшены жемчугом и заколоты шпильками. Затем горничная с понимающим выражением лица вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой.

Ильдико поднялась с табурета, повернулась к Бришену и развела руками.

– Что скажешь? Я не посрамлю тебя перед гостями?

Бришен сократил расстояние между ними, пока они не оказались лицом к лицу. Он наклонился и нежно поцеловал ее в мочку уха. И пускай он ограничился крошечной лаской, все равно почувствовал ее дрожь.

– Великолепно выглядишь, хотя без одежды ты еще прекрасней. – Они обменялись улыбками. – Сожалеешь?

Ильдико покачала головой.

– Только о том, что заснула.

Бришен уткнулся носом в мягкие волосы у нее на виске.

– Кому какое дело до гостей? Пойдем ко мне в постель. Немедля.

Он знал, что ответ будет отрицательным. Предрешенный заранее итог и худшее, что она могла сделать, – сказать «нет». Но если вдруг с ее губ сорвется «да»…

Ильдико повернула к нему голову и прижалась щекой к его щеке.

– Ты испортишь мне прическу, – поддразнила она.

– А ты отнимаешь мой покой, – возразил он. Бришен обвил рукой гибкий стан. – Так каков будет твой ответ?

– Позже. Мы хозяева, Бришен, и не можем опоздать.

Со вздохом он отступил от источника искушения и предложил ей руку.

– Тогда давай поскорее покончим с этим.

Бришен проводил ее в коридор и повел к одной из лестниц, ведущих в большой зал.

Ильдико сжала его руку.

– Я не скучаю по двору Харадиса, но мне очень не хватало твоего придворного одеяния. Ты будешь самым красивым мужчиной на этом вечере.

Бришен слегка улыбнулся.

– Ты имеешь в виду самым красивым каи.

Ранее Ильдико похвалила внешность Серовека, когда он спросил ее мнение. В глазах его супруги беладинский лорд будет самым привлекательным из присутствующих.

Уголки ее губ слегка опустились.

– Нет, – возразила она. – Самым красивым мужчиной.

– Там будет лорд Пангион.

Ильдико пожала плечами.

– И что же? Мое мнение остается неизменным.

Он резко остановился и подхватил Ильдико на руки. Удивленный возглас перешел в стон, когда он поцеловал ее. Ладошки скользнули по плечам, а потом пальцы стали поглаживать косу, обвивавшую его шею.

Бришен утратил счет времени и позабыл о гостях, ужине, окружающем мире. Он проклинал свою неспособность подарить ей поцелуй, каким одаривала она его – мягкое соединение языков и губ, такое чувственное и соблазнительное, что у него кружилась голова.

Бришен застонал, когда по замку разнесся колокольный звон, возвещавший о прибытии гостей. Голубые глаза Ильдико снова потемнели, а губы покраснели. Руки соскользнули с его плеч, и она отступила, установив между ними столь необходимое расстояние.

– Мы никогда не доберемся до зала, если будем продолжать в том же духе.

– Не вижу в этом никаких проблем, – буркнул он.

– Я тоже, но у других будет иное мнение, – она потянула его руку. – Пойдемте, Ваше Величество. Нас ждет главный выход.