– Увидимся на городской площади.
Бришен так и не понял, это была угроза или обещание.
– Будь спокойна, мы там будем, Анхусет! – окликнула ее Ильдико.
– Поживем – увидим, – коротко ответила она и зашагала прочь. Судя по напряженной спине, возмущению кузины не было предела.
– Ты же знаешь, она тебя любит. – Ильдико взглянула на Бришена. – Она сделает все, что ты попросишь.
Бришен кивнул. Ильдико не открыла для него никакой тайны.
– Мы связаны друг с другом кровью и секретами. Она дочь сестры моего отца и единственная настоящая сестра. – Встретившись с нежным взглядом Ильдико, он вздохнул. – К тому же Анхусет старше меня и, к несчастью, склонна либо опекать меня, либо приказывать, если я это позволяю.
Мэр, его жена с выпученными глазами и кучка членов городского совета вышли на площадь проводить их. Бришен и Ильдико вежливо попрощались, пообещав в ближайшее время нанести еще один визит. Луна начала свой путь к горизонту, когда они выехали к тропам, ведущим обратно в Саггару.
Показался мост и овраг. Из Халматуса их отряд выехал в приподнятом настроении, все болтали и шутили. Однако атмосфера медленно менялась, каи становились все тише и напряженнее. Струйка беспокойства, от которой покалывало меж лопаток, превратилась в ледяной водопад, заморозивший позвоночник. Бришен подогнал коня поближе к жене. Анхусет закрыла Ильдико с другой стороны.
Бришен поймал взгляд кузины и тихо заговорил на пиджин-каи, говоре красильщиков озера, который мало кто понимал:
– Чувствуешь?
Анхусет кивнула.
– За нами следят.
Они все отчетливо ощущали закаленный злобой взгляд. Стража потянулась к рукоятям мечей и сдвинула щиты. Лошади разделяли беспокойство всадников и задрожали от волнения.
Ильдико перевела взгляд с Анхусет на Бришена.
– Что случилось? – тихо поинтересовалась она.
Бришен подал знак, и двое из свиты закрыли пространство за ее лошадью, создав живой щит. Хотя, скорее всего, ее присутствие уже нельзя было скрыть. Его жена выделялась, как маяк, но лучше поздно, чем никогда.
– Ильдико, – очень нежно сказал он. – Подними капюшон, словно пытаешься защитить волосы от ветра, и делай в точности, как я скажу.
И без того бледная кожа жены стала мертвенно-бледной. Ильдико поступила, как он велел, делая вид, что возится со своими косами, прежде чем натянула капюшон, скрывший черты лица.
Бришен ослабил кожаную защиту на лезвии пристегнутого к бедру топора. Воздух сгустился от напряженной, неестественной тишины, нарушаемой лишь мерным стуком лошадиных копыт.
Тишину разорвал боевой клич, за ним последовала вспышка света. Бришен громко выругался, ослепнув на мгновение, и спрятал лицо за капюшон. Его конь врезался в кобылу Ильдико.
– Ильдико, ложись! – закричал он, прижав ее к холке лошади в тот же миг, как в лицо ударила холодная рябь воздуха. Раздался глухой удар, за ним последовал тяжелый стон, скрипнуло седло.
Верхом они легкая мишень для лучников. Ильдико вскрикнула, когда Бришен стащил ее с седла и повалил на землю среди хаоса солдат, пытающихся справиться с запаниковавшими лошадьми. Хотя тела животных частично защищали их от пульсирующей вспышки света, от которой Бришен и его собратья каи стали практически слепы.
Анхусет оскалилась и бросилась к нему с мечом наголо.
– Беладины! – крикнула она, когда с деревьев на них обрушился град стрел. – Хвостовик как у стрел беладинов.
Из темноты донесся хор завываний. Бришен крепко прижал к себе Ильдико, низко пригнувшись среди бьющих копытами лошадей. Ищейки магов. Эти стервятники притащили с собой гончих.
Бришен подтолкнул Ильдико к Анхусет.
– Бери ее! Через мост! Живо!
Залпы из стрел лишь первая волна атаки. Если его супруга сейчас же не покинет поле боя, то умрет.
Ильдико мертвой хваткой вцепилась в Бришена, ее странные глаза расширились и потемнели от ужаса.
– Нет, Бришен!
Анхусет не колебалась. Обняв и закинув Ильдико себе на плечо, она посмотрела на брата с выражением безудержной ярости и страха.
– Выживи во что бы то ни стало! – приказала она и убежала с сопротивляющейся Ильдико.
Бришен поймал коня Анхусет, перекинул поводья через седло и хлопнул животное по крупу. Жеребец выскочил из царившего вокруг хаоса за хозяйкой. Без всадника, не задетый потоком стрел, он скакал за Анхусет. Его кузина изменила направление, чтобы бежать параллельно, и Бришен на мгновение потерял ее из виду.
Серебряные и тускло-красные волосы перемешались с тенями, когда Анхусет вскочила на спину скакуна и бросила Ильдико перед собой в седло, а потом пустила лошадь рысью.
Они миновали первое препятствие, но мост был слишком длинным, а стрелы быстрыми. Из леса донеслись новые крики, на этот раз сопровождаемые звуком горна. Бришен воспользовался спящей магией, завещанной ему отцом и предками. Она прокатилась по нему, собираясь в ладони. Где-то среди деревьев притаился боевой маг: это он бросал световые заклинания, чтобы ослепить каи.
Бришен произнес древнее слово колдунов, создавая заклинание из силы тени и столь почитаемого каи могущества порождений ночи. Взрыв тьмы вырвался из пальцев Бришена и погасил вспышки света. Вопли отчаяния и изумления смешались с триумфальными криками.
Бришен подавил накатившую волну слабости, от которой подгибались колени. Наконец-то он мог видеть достаточно хорошо, чтобы сражаться.
– К деревьям! Убейте мага! Уничтожьте ищеек! – крикнул он своим людям.
Один из беладинов выскочил из подлеска прямо на него, размахивая косой с короткой рукояткой. Обученный воевать, как и все сородичи, Бришен встретил атаку ножом и топором. Двое мужчин врезались друг в друга, более тяжелый Бришен отбросил противника назад. Он перерезал противнику горло и помчался сквозь деревья еще до того, как брызги крови коснулись земли.
Каи и беладины схлестнулись в смертельной схватке. Бришен раскроил череп лучнику и обезоружил солдата с мечом, обезглавив его одним взмахом топора, а потом перепрыгнул через покатившуюся к ногам голову.
По венам раскаленной рекой тек адреналин, даже когда Бришен методично прорубал кровавую дорогу через ряды врагов, выскакивающих из кустов и спрыгивающих с деревьев.
Кто-то закричал, и сердце Бришена ушло в пятки.
– Гаурская сука! Она уходит по мосту!
Бришен помчался через лес и вовремя выскочил из-за деревьев, чтобы увидеть, как лучник прицелился в скачущую лошадь с двумя всадницами, когда те во весь опор мчались к другой стороне оврага. Звуки вокруг будто затихли, все движения сосредоточились на согнутом плече лучника, натягивающего тетиву.
Принц Саггары взмолился не богам, а окровавленному топору, который сжимал в руке.
