– Что тут скажешь? Кажется, стрелы смочены соком марсерета, – ее голос был таким же тусклым, как и глаза, слова сочились с распухшего языка.
Ильдико смежила веки. Если наконечник стрелы действительно смочен марсеретом, то через несколько мгновений у Анхусет онемеет все тело от плеч до кончиков ног. И даже если бы каи не стала мертвым грузом под действием яда, Анхусет все равно слишком тяжелая. Ильдико не сможет поднять ее и посадить на лошадь. Они обречены сидеть здесь, пока наемники идут по их следу.
Порыв горячего воздуха, тяжелого от запаха зеленой травы, коснулся щеки и шеи. Ильдико открыла глаза и поняла, что жеребец Анхусет вернулся и наблюдает за ней темными глазами, словно спрашивая, сколько они еще будут прохлаждаться. Если бы к горлу не подступали слезы, она бы рассмеялась.
Голова Анхусет поникла.
– Я не чувствую ни рук, ни ног.
В этот момент раздался победоносный собачий вой. Сердце Ильдико заколотилось в груди.
– О боги, ищейки магов.
– Уходи. – Анхусет медленно моргнула точно совиными глазами. – Они чуют меня, не тебя. Садись на лошадь. Уходи, – повторила она.
Ильдико вскочила на ноги.
– Я тебя не брошу.
Ее внимание привлекла блеснувшая в лунном свете сталь. В траве лежало два меча, которыми Анхусет отбивалась от нападавших во время дикой скачки по лесу. Один подле вытянутых пальцев каи, второй за ее спиной. Кровь черными потеками стекала с лезвий.
Ильдико подняла ближайший к ней клинок. Он оказался на удивление легким, но с тяжелым наклоном к кончику.
– Глупая гаури, – слова Анхусет слились воедино. – Ты погибнешь, если останешься.
– Помолчи. – Ильдико сосредоточила взгляд на кромке деревьев, откуда доносился лай. – Очевидно, даже яд не в силах укротить твой дерзкий язык.
Глупо это или нет, но она не собиралась бросать на холодной земле беспомощную Анхусет на растерзание стаи ищеек. Меч больше не казался таким легким, и Ильдико сжала его обеими руками.
Душа ушла в пятки, когда из-за деревьев выскочила первая псина. Вздыбленный мех, длинные лапы, блестящие клыки и глаза, такие же желтые и свирепые, как у любого каи, только гораздо более звериные. За первой ищейкой последовала вторая, а потом – третья. Собаки вприпрыжку пересекли поляну, лая и приглушенно рыча. Они все ближе подбирались к Ильдико с раненой каи.
– Согни колени и размахнись настолько сильно, насколько сможешь.
Голос Анхусет звучал будто на расстоянии, но Ильдико сделала, как ей было велено, и постаралась успокоиться. Казалось, в легких не хватает воздуха, хотя она дышала тяжелее загнанной лошади. Ручейки пота стекали по бокам под одеждой, отчего липкие от крови руки на рукояти меча стали еще более скользкими. Ильдико попыталась сдержала дрожь и желание прикрыть глаза, когда первая ищейка прыгнула на нее.
Ильдико закричала и замахнулась. Перед взором пролетела темная размытая линия. Раздался мясистый стук. Лапы пса обвисли на полпути. Зверь упал на землю и замер – стрела глубоко вонзилась ему в шею. Еще один свист воздуха защекотал ухо, и вторую ищейку постигла та же участь.
Обернувшись, Ильдико увидела лошадь со всадником в доспехах. Спаситель галопом проскакал мимо нее и сразил мечом третью ищейку.
– Ваше Высочество, с вами все в порядке?
Она обернулась на знакомый голос.
– Серовек?
Он вышел к ней в легкой броне и с луком. Именно он убил двух псов, а его солдат – третьего. Лорд Пангион окинул ее взглядом в поисках ран и одобрительно кивнул, увидев, что Ильдико сжимает один из мечей Анхусет.
Еще полдюжины беладинских всадников показались из-за деревьев на другой стороне поляны. Один воин вел лошадь без всадника. Конь Анхусет приветливо заржал, когда они окружили Ильдико и раненую каи.
Сжимая меч, Ильдико не желала отходить от своей спутницы. Крупицы здравомыслия, что у нее еще остались, уверяли, что если бы Серовек планировал это нападение, оно бы не провалилось. Однако мышцы задрожали, а сердце загрохотало, когда беладинский лорд приблизился.
Он опустился на колени перед Анхусет. Та наблюдала за ним прищуренными глазами, превратившимися из сияющих золотом в тускло-желтые. Серовек взглянул на Ильдико.
– Мы пытались добраться до вас на мосту, но опоздали. Убили двух смирителей, пустивших ищеек по следу, но в скором времени, вероятнее всего, прибудут еще наемники с псами. Вы вторглись на мою территорию. По их мнению, помощи вам ждать неоткуда. Наивные глупцы.
Серовек сделал знак одному из своих людей. Всадник спешился и протянул лорду топор, схожий по размерам с тем, который Ильдико видела у Бришена.
– Что вы делаете? – спросила она.
Серовек снял кожаную защиту на лезвии.
– Путешествовать будет значительно легче, если я срежу стрелы, торчащие из ее светлости.
Отравленная и обездвиженная Анхусет все же смогла согнуть пальцы и слабо ударить Серовека. Один коготь зацепил складку на его бриджах около колена и аккуратно распорол ткань.
– Не прикасайся ко мне, беладинская свинья, – пробормотала она.
Серовек тяжело вздохнул и быстрее, чем Ильдико успела моргнуть, ударил костяшками пальцев по подбородку Анхусет. Ее голова дернулась, глаза закрылись, и каи полностью обмякла.
Ильдико охнула.
– Она убьет вас за это, когда очнется.
Серовек подмигнул и взял плоский камень, который протянул ему один из солдат вместе со сложенным одеялом.
– Нет, не убьет. Я скажу ей, что это сделали вы.
Он прижал одеяло с камнем сверху к спине Анхусет. Стрела в ее плече застряла между двух пластин брони, пришитых к подлатнику. Ильдико вздрогнула, когда Серовек опустил топор на древко, укоротив его до длины ручки маленькой ложки. Быстро, умело и уверенно он проделал то же самое со стрелой в ее бедре. Анхусет дернулась, но не пришла в себя.
Серовек погладил серебристые волосы большой ладонью.
– Полегче, моя красавица. Я закончил. – Он посмотрел на Ильдико. – Сможете ехать на ее жеребце?
– Да.
Потрясение от встречи с неминуемой, жестокой смертью, от которой их спасло внезапное появление Серовека и его людей, лишило ее красноречия и здравомыслия. Сейчас Ильдико была способна лишь на односложные ответы.
Если беладинский лорд заметил это, то виду не подал.
– Хорошо. Анхусет поедет со мной.
Он подхватил раненую каи на руки. Его лицо побагровело, когда он медленно поднял ее. Серовек пошатнулся и резко выдохнул.
– Проклятые каи, – вымолвил он напряженно. – Тяжелее мешка мокрых кирпичей.
Реакция Серовека подтвердила догадку Ильдико. Она никак не смогла бы поднять раненую спутницу и снова посадить на лошадь.
