Нарида приняла приглашение и усадила брата напротив Киргипы и Дендеры. Пока Дендера разводила небольшой костер и устанавливала подставку для вертела, Нарида, вооружившись стрелами, пошла с Некосом на мелководье. Очень быстро они наловили рыбы на всех.
Софирис безучастно жевал кусочки, которые Нарида давала ему в руку или подносила к губам. Она вытерла пальцы о штаны, пристально посмотрев сначала на Дендеру, а потом на Киргипу с ребенком.
– Вы путешествуете с женой и дочерью? – спросила она, переведя взгляд на Некоса.
Он кивнул.
– И сестрой. – Некос указал подбородком на Дендеру, которая передала Нариде флягу с водой. – Мы решили, что в одиночку быстрее доберемся до Саггары.
– Но так опасней, – возразила Нарида.
– Не когда дело касается галлу. Собрать столько крови и магии в одном месте? Демонов тянет к каи, как мотыльков к костру.
Некосу не пришлось продолжать разговор, так как Софирис подавился кусочком рыбы. Нарида хлопнула его по спине, и ее брат выплюнул частично пережеванную кашицу себе на колени. Он не смахнул ее и не вытер губы, а просто уставился вдаль.
Сестра вздохнула и погладила брата по волосам.
– Пойдем, – мягко уговаривала она. – Сходим к реке и приведем тебя в порядок.
Киргипа посмотрела им вслед.
– Как печально. Смерть жены сломила его.
– Горе способно на такое, – ответила Дендера, ломая ветки на более мелкие щепки, чтобы разжечь огонь. Она сняла сапоги и вытянула ноги к огню. – Вам обоим стоит последовать моему примеру. Иначе ноги быстро начнут гнить.
Киргипа скинула обувь, облегченно выдохнув, когда тепло стало ласкать пальцы. Некос не двигался, не сводя пристального взгляда с пары на берегу.
– Думаешь, они поверили, что мы семья?
Он пожал плечами:
– У них нет причин сомневаться в наших словах. Продолжим притворяться. Малышка в опасности, пока не попадет к дяде.
– Из-за мести?
Эта мысль привела Киргипу в ярость. Повинная в беде мертва по собственной глупости, а убийство родственников сумасшедшей не избавит мир от галлу.
На этот раз ответила Дендера:
– Некоторые семьи выиграют, если королевский дом полностью вымрет. Гораздо проще убить младенца, чем такого закаленного воина, как Бришен Хаскем.
Киргипа стала раскачиваться, играя с малюткой у себя на коленях. Малышка захихикала и замахала руками. Юная королева оказалась хорошей путешественницей, не ныла и вела себя лучше, чем многие из знакомых Киргипе взрослых.
– Сколько еще ночей до Саггары?
– Три, может, четыре. – Дендера протянула руку и погладила мягкие детские волосики. – Нам придется найти способ добраться до четы херцегов, не крича на каждом углу, что мы несем на руках королеву.
– Это просто, – заявила Киргипа, счастливая сделать что-то полезное, кроме как нести ребенка и менять подгузники. – Я служила херцегеши, когда она недолго гостила в Харадисе. Уезжая в Саггару, она взяла с собой горничную. Я обучалась вместе с Синуэ. Она отведет нас к херцегу или к херцегеши.
– Я также тренировался с ша-Анхусет, – сказал Некос, по-прежнему наблюдая за братом и сестрой. – Это может нам помочь. Буду счастлив добраться до Саггары. Мне надоело путешествовать вместе со следующими за нами галлу… – Он резко замолчал и вскочил.
Озадаченная таким внезапным поведением, Киргипа проследила за его взглядом. Мелькающие тени по ту сторону Абсу скользнули к берегу. Они собрались вместе и сгустились в маслянистую черную массу, которая приняла смутные очертания женщины.
Впервые с момента их встречи Софирис оживился. Он повернулся к галлу, больше не вглядываясь пустым взглядом в одну точку. Черты зловещей фигуры стали отчетливее. Длинные волосы развевались на ветру, как водоросли, тонкие руки поднялись и потянулись к брату и сестре, словно желая обнять.
Непонятные слова полились жутким потоком. Киргипа отпрянула в ужасе, услышав невообразимый голод и тоску в голосе безликой девушки. По коже побежали мурашки. Нарида истошно закричала, когда Софирис внезапно бросился в реку.
– Я иду, Исет! Я иду!
– Боги! – воскликнул Некос и бросился к берегу. Он нырнул в Абсу, Нарида следом за ним. Вода бурлила, они отчаянно плыли к Софирису и поджидающим их галлу. Женская фигура потеряла очертания, расплываясь в бесформенную тьму, но снова вернула себе силуэт, заманивая мужчину в смертельную ловушку.
– Они спасли его!
Киргипа повернулась к Дендере с широкой улыбкой, которая тут же исчезла. Стражница не спускала глаз с реки и хмурилась все сильнее. Киргипа оглянулась.
– О нет.
Софирис сражался со своими спасителями, как обезумевший зверь. Он снова и снова звал жену, нанося удары как по Нариде, так и по Некосу, пока последний не оказался позади него и не обхватил шею мускулистым предплечьем. Софирис бился и извивался в безжалостной хватке, которая медленно сжималась, пока глаза Софириса не закрылись и он не потерял сознание.
– Ты убил его! – завопила Нарида, и галлу вторили ее воплю.
Некос покачал головой и что-то сказал. Слов Киргипа не расслышала из-за рева реки, но Нарида успокоилась. Вдвоем они вытащили Софириса обратно на берег, оставив галлу разочарованно вопить о потерянной добыче. Женский силуэт давно растворился в тине теней, которая бурлила злобной пеной.
Киргипа прижала ребенка к себе и вместе с Дендерой побежала к остальным. Нарида укачивала бесчувственного брата и плакала.
Некос поднялся на ноги. Из многочисленных порезов и царапин капала вода и кровь.
– Ты ранен, – сухо констатировала Дендера.
Некос фыркнул и одной рукой размазал струйку крови по шее.
– Всего несколько царапин. Мне повезло. Замешкайся я, и он бы разорвал мне горло когтями.
Киргипа размотала перевязь и передала ребенка удивленной Дендере.
– Присмотри за ней. Я позабочусь о нем.
Не дожидаясь возражений, она схватила Некоса за руку и повела к костру.
У них осталось мало сухой одежды. В преддверии ночи им нужно разбить ночлег, развести костер побольше и дать всему обсохнуть. Она будет настаивать на таком плане.
Следуя ее приказу, Некос разделся до пояса. Кирпига разложила его мокрую окровавленную рубашку на камни, а он сидел и ждал, когда она позаботится о нем.
Некос оказался замечательным пациентом, он не жаловался и не вздрагивал, пока она промывала глубокие царапины.
– У нас нет спиртного, чтобы обработать раны. А травами я не осмелюсь пользоваться. Молись, чтобы не загноилось. Лихорадка осложнит путешествие.
От его ленивой улыбки жар распространился от ее шеи к лицу.
– Я могу привыкнуть к такой нежной заботе.
