
Онлайн книга «Разбитые часы Гипербореи»
![]() – Это скукота. – Ничуть! Все это очень увлекательно, аукционы – это здорово! – парировал Лавочкин. – Ты просто насмотрелся голливудских фильмов. И все. На деле это выглядит далеко не так заманчиво, как расписывают киношники. – И все же! У меня свободный день. – И что с этого? Ты же не породистая собачка, чтобы тебя везде таскать. – Спасибо за сравнение. – Всегда пожалуйста. Анфиса все-таки настояла на своем и пошла на аукцион одна. Без Лавочкина. Впрочем, потом она об этом пожалела. На аукционах Анфиса была всего два раза и поэтому считать себя завсегдатаем подобных мероприятий никак не могла. Аукцион проходил в небольшом помещении антикварного салона. Она пришла заранее и теперь смотрела, как публика заполняет помещение. Люди старались не смотреть друг на друга; все были сосредоточены, готовились к предстоящим схваткам. Анфиса подумала, что она, пожалуй, выглядит слишком спокойной и расслабленной. Не в пример другим. Она даже пыталась улыбнуться одному старичку в темно-зеленом бархатном пиджаке. Но он, нахмурившись, отвернулся. Словно она не улыбалась ему, а показала язык или выкинула другую хулиганскую шутку. Аукцион начался вовремя. На помост взошла женщина лет сорока с небольшим – плотная блондинка в очках, черных брюках и свободной блузке навыпуск. Постучав молоточком, оглядела зал. – Добрый вечер! – прожурчала она. – Рада всех приветствовать. Объявляю аукцион открытым. Сначала были выставлены две книги, изданные в эпоху Петра Первого. Одна ушла за сто пятьдесят, другая – за двести тысяч. Далее пошли гравюры и картины. Была одна позолоченная статуэтка из дворца Шереметевых. Анфиса немного заскучала, как вдруг услышала: – Лот тридцать два. Крест из кости. Резьба. Найден в Германии… Начальная ставка… Анфиса напряглась. – Тридцать пять тысяч, – сказала она. Сзади послышалось: – Тридцать восемь. Голос был мужской, с легкой хрипотцой. – Сорок, – не моргнув глазом бросила Анфиса. – Сорок две. Они дошли до семидесяти, и здесь незнакомец сдался. Анфиса ощутила внутреннее удовлетворение. Она сделала все, как ей поручили, и имела все основания быть собой довольной. Ей упаковали лот, она вышла на улицу, к ней бросился мужчина. – Уступите мне! – Это был тот самый тип, который торговался с ней, повышая ставки. Она подняла брови вверх. – Вы о чем? – Уступите мне эту вещь, – попросил он. – Я заплачу вам ту сумму, которая у меня есть. А потом соберу недостающую. За короткий срок, – он помедлил: – Недели за две. – Разговор вообще неуместен, – холодно сказала Анфиса. – И ваши деньги мне не нужны. Я купила то, что хотела. И ни на какие уступки не пойду. – Я заплачу еще больше, – в голосе послышалась мольба. – Отойдите, пожалуйста, с дороги. – Подумайте, а! – И не собираюсь. Мы уже обо всем поговорили. – Я бы так не сказал, – теперь мужчина говорил с вызовом. – Что вы имеете в виду? – осведомилась Анфиса. – Все, что угодно! – Ого! Вы мне, кажется, угрожаете. – Я провожу вас. – Ни в коем случае. Я не собираюсь разговаривать с вами ни о чем. – Сейчас они стояли друг напротив друга. Она разглядела мужчину получше. Лицо вытянутое, осунувшееся, маленькие усики, глаза – широко расставленные. Скулы… Угадывается что-то монгольское. Впрочем, весьма отдаленно… – Так как? Согласны с моими условиями? Анфиса взяла в руки мобильный и вызвала такси. Оно подъехало очень быстро. Когда она уже садилась в машину, мужчина, сложив руки рупором, выкрикнул: – Мы еще с вам встретимся, Анфиса! Приехав на работу, Анфиса позвонила Лавочкину. – Приезжай. Мне нужно тебе кое-что рассказать… Когда Валя прибыл, она рассказала ему о случившемся. – Я бы ему врезал как следует! – И сел бы в тюрьму! – мгновенно откликнулась она. – И пусть! Но морду бы набил… – Слабое утешение. Носить тебе передачи я не намерена. – Как этот тип посмел преследовать тебя! – Коллекционер. Они все такие… – Я же говорил: надо было ехать вместе. – Это была плохая идея! Тебе чай или кофе сварить? – Чай! – мрачно буркнул Лавочкин. – Зеленый. – Сейчас… После чая Валентин немного расслабился. Он рассказывал один из случаев на своей работе, когда Анфиса внезапно приложила палец к губам: – Тише… – Что такое? – забеспокоился Лавочкин. – Ты слышишь? Кто-то ходит внизу. Он прислушался. – Вроде нет. – А я слышу, – нахмурившись, сказала Анфиса. – Кто-то бродит на первом этаже. – Может, пришли в одну из контор. – Какой офис? «Шива и Лотос» – закрыты. «Розовое детство» работают сейчас редко. А в угловой комнате – никого нет. – Надо выйти и посмотреть. – Пошли вместе, – предложила Анфиса. – Я тебя одного отпустить не могу. – Обижаешь! – повертел головой Лавочкин. Они потушили свет и вышли, закрыв за собой дверь. Коридор, казалось, уходил в бесконечность. Они приблизились к лестнице и посмотрели вниз. Слева мигал слабый огонек. – Видишь? – шепнула Анфиса. – Вижу, – также шепотом ответил Валентин. – И кто здесь бродит? Она сложила руки рупором и крикнула: – Эй, тут кто-то есть? В ответ – тишина. Все это Лавочкину жутко не понравилось. – Ты сейчас домой? – Да. Я тебя провожу. Мне тут в голову одна мысль пришла. Короче, тут кто-то ходит, я не могу тебя здесь оставить. – Лавочкин! Ты сошел с ума. – Анфиса смотрела на него почти сердито. Но Валентин знал – она не сердится, а только притворяется. Ему было прекрасно известно, что в гневе Анфиса – ого-го какая и лучше ей под руку не попадать. Однажды она швырнула в него тарелку и та со свистом пролетела в десяти сантиметрах от головы. А если бы попала? Он не преминул иронически спросить ее об том. Но Анфиса не повела и бровью. Мол, я шутя. Это – во-первых. А во-вторых… Если бы захотела попасть, то не промазала бы. – Я не сошел с ума! – защищался Лавочкин. – Так все и есть. Я не выдумываю. Кто-то здесь ходит. Пока ты и в ус не дуешь… Нельзя же быть такой беспечной… |