Онлайн книга «Разбитые часы Гипербореи»
– Баба-ба… бу-бу-бу, – раздавалось уже рядом. Воркунов был не один: слышались чужие голоса. Анфиса насторожилась. Честно говоря, она хотела тихо сидеть и работать, но нет, принесла нелегкая гостей… тут уже ничего не поделаешь. – Анфиса Николаевна, – распахнул дверь Воркунов. – А тут мы… нагрянули… небольшой компанией. Не возражаете? Этот вопрос был чисто риторическим, и они оба это знали. – Конечно – нет. Мы всегда гостям рады… С Воркуновым были еще двое. Один маленький, суетливый. Другой – высокий, черноволосый, с резкими чертами лица. – Борис Шварцман, – отрекомендовался маленький. – Сотрудник Института развития европейской интеграции… – далее он сказал нечто неразборчивое. – Анфиса Николаевна, – отрапортовала Анфиса. – Анфиса у меня бесценный сотрудник, – вставил Воркунов. – Что бы я без нее делал… – Я выполняю свою работу, – сказала Анфиса. – Только и всего. – Георгий Катанадзе, – представился второй. – Просто Георгий. Без всяких статусов и регалий. – Чай. Кофе? – Это Мстислав Александрович уже обратился к своим знакомым. – Кофе на ночь не пью. – Георгий быстрым взглядом окинул Анфису, похоже, осмотром остался доволен, так как в его глазах появился блеск, а губы раздвинулись в озорной улыбке. – Какую красавицу прячешь, Слава. Нехорошо. – Не прячу. Анфиса – дама самостоятельная, сама решает – прятаться или нет. – Я, кажется, вас где-то раньше видел, – вставил Борис Шварцман. – Может быть… – протянула Анфиса. – Я не прячусь. Хожу по конференциям. Выставкам. В конце концов, вы могли встретить меня на улице… – Может быть… может быть… – Я не услышал, что вы хотите – кофе? – напомнил Анфисин босс. – Чай, хорошее вино? – Так бы и говорил! – воскликнул Катанадзе. – Кто же окажется от хорошего вина. Грузинского, наверное, не держишь. Все сейчас пьют французские, итальянские, испанские. А доброе старое грузинское вино забыли. Неправильно это как-то… – Обижаешь! – Мстислав Александрович взмахнул рукой. – Есть грузинское. – Тогда чего медлишь… – Красивая девушка. Дивный вечер. Прекрасное вино… – промурлыкал Шварцман. – Вечер еще тот, – откликнулся Воркунов. – Закат какой… посмотрите… Они все дружно подошли к окну. Закат был хорошо виден: алел между деревьев поверх крыш невысоких домов. – Как маки в поле, – вполголоса сказал Катанадзе. – Моя бабушка Розалия говорила, что накануне всех потрясений семнадцатого года в России были такие же закаты. Она еще ужасалась, глядя на них… Она рассказывала это моему отцу, а тот мне. Бабку свою я не застал. Она умерла до моего рождения. – Надеюсь, что все потрясения у нас позади, – негромко сказал Воркунов – Кто знает, – вздохнул Шварцман. – Россия – страна непредсказуемая. – Она под платом Богородицы, та хранит Россию, – вставил Катанадзе. – Все чего-то должны, – с легким раздражением сказал Воркунов, – однако мы живем как на вулкане, не знаем, что будет завтра, как по поговорке китайцев: «чтоб тебе жить в эпоху перемен»… Россия всегда, к сожалению, это присловье оправдывает. Когда только все закончится? – Тут еще вирус вмешался… – Вирус, вирус… Все замолчали, думая каждый о своем. – Милая Анфиса, – обратился к ней Катанадзе. – Приготовьте, пожалуйста, бокалы. А мы разольем в них вино… – Поухаживайте за нами, – протянул Шварцман… он слегка шепелявил, поэтому голос был нечетким. – Пожалуйста. – Проходите в нашу комнату для гостей, – предложил Воркунов. – Там нам будет лучше. Гостевой он называл комнату, где были камин, кресла, овальный стол из красного дерева, тяжелые парадные портьеры, в углу стоял бар. Но вот окно было всего одно и небольшое, поэтому в комнате всегда не хватало света. – Хорошо тут у вас! – воскликнул Шварцман. – Не жалуемся, – подхватил Воркунов. – Стараемся все обустроить, сделать на высшем уровне. Правда, Анфис? – Совершенно точно! – отчеканила она, подыгрывая боссу. – Стараемся. Она доставала из маленького шкафчика бокалы. Воркунов открыл бар. Ряд ровных бутылок напоминал кегли. – Вот оно, грузинское, а ты уже думал, что все? Не держу я твоих хваленых вин? Держу… не обижай меня, друг! – в голосе шефа послышался какой-то надрыв… или это Анфисе показалось. Вот уже бокалы стоят на столе. Анфиса зажгла для антуража свечи в высоких старинных подсвечниках. Ее шеф любил все такое «атмосфэрное», как говорил он, по-современному – аутентичное. – Хорошо как! – вполголоса сказал Катанадзе. – Да-да, – откликнулся Шварцман, – атмосфера замечательная! Воркунов же молчал, переводя взгляд с одного гостя на другого. Анфиса подумала, что это не похоже на Воркунова, обычно он более словоохотлив. А здесь – молчит. Что-то не так. Мужчины подняли бокалы. – А Анфиса? – задал вопрос Шварцман. – Вы будете с нами пить? – Конечно, – сказал Воркунов. – Как же мы будем без дамы? Анфиса подошла. Катанадзе протянул ей бокал. Струя темно-бордового вина блеснула в лучах заката. Анфиса стояла напротив Шварцмана, справа – Катанадзе. Слева Воркунов. – За что пьем? – спросил Катанадзе. – За здоровье! – воскликнул Шварцман. – Что сейчас может быть важнее него? Вся сегодняшняя мировая ситуация говорит нам о том – как жизнь бренна. Сегодня ты – жив, а завтра – мертв. Причем внезапно, как говорил многоуважаемый популярный писатель Булгаков. – Сегодня ты – жив, завтра – мертв, – сказал, чеканя слова, Воркунов. – Есть разные смерти… – сказал Катанадзе. – От болезни, от старости, в битве, в поединке. Но каждая гибель – зияющая прореха в пространстве мироздания. И чудится Анфисе, словно они говорят о чем-то своем, не обращая на нее никакого внимания. Как будто она была тут лишней. – Так за что пьем? – повторил Шварцман. – За здоровье? – Постой, постой, за здоровье мы еще успеем. А за что выпил бы ты? – обратился он к Катанадзе. – Хороший вопрос, – кивнул тот. – За жизнь. За успех! За радость. – Жизнь – понятие такое многомерное… Бывает жизнь хуже смерти. – Ты прав, – сказал Катанадзе. – Тогда предлагай тост ты? – Надо подумать… Здесь неожиданно раздался звонок в дверь. Звук был громкий, настойчивый. – Разве мы кого-то ждем? – спросил Катанадзе, глядя на Воркунова в упор. – Да, я ждал, – при этом Воркунов не отвел взгляда. – Одного знакомого. Впрочем, вы все его знаете… правда, давно не встречались. |