Онлайн книга «Разбитые часы Гипербореи»
…Ловозеро, располагающееся в центре Кольского полуострова, тянулось с севера на юг. Местность вокруг была неприглядная: тундра, болота, земля хлюпает, иногда проваливается под ногами. Недаром тут царит полярная ночь… В этом мире мрака все же живут люди – лопари, которые занимаются рыбалкой, пасут оленей. Они впадают в странное состояние – заболевание, которое называется мерячением. Оно охватывает не только местных жителей, но и пришельцев. Со стороны это выглядит как массовый психоз: люди повторяют друг за другом одни и те же движения, выполняют приказы, которые им отдают, не вникая в суть… На данное явление обращал внимание еще Бехтерев. Скандаровский подумал, что это вполне может заинтересовать сильных мира сего. Толпа, которая безропотно выполняет команды – мечта любого диктатора. Перед экспедицией Барченко пробыл на Севере около двух лет. Работал на биостанции в Мурманске, занимал должность заведующего Мурманским морским институтом краеведения – изучал прошлое этих земель, быт и верования лопарей. Это стало частью подготовки к экспедиции… Он хотел найти наследие Гипербореи. Экспедиция начиналась в глубокой тайне. В своем дневнике Скандаровский обозначал ее участников под номерами: Первый, Второй, Третий… В этих местах было тревожно и неуютно. Еще в первый вечер Александр Васильевич рассказал древнее предание местных жителей о племени чудь, которое ушло под землю, когда территорией завладел другой народ – чухонцы… Подземное племя живет до сих пор, никого не тревожа, только перед бедой выходит на поверхность… Скандаровский помнил эту экспедицию во всех деталях. Как они наткнулись в тайге на массивный прямоугольный гранитный камень, и по спине прошел холодок, как это всегда бывает при столкновении с чем-то необъяснимым. Удивило то, что у камня была правильная форма и он был ориентирован по сторонам света. Самым священным озером среди местного населения считалось Сейдозеро. Когда они вышли к нему, то в глаза бросились скалы, а на них изображение огромной черной фигуры человека. Скандаровскому хотелось перекреститься, но он сдержался. – Что это? – услышал он вопрос одного из членов экспедиции. Сам Барченко смотрел на эту фигуру не отрываясь. Как будто не слышал вопроса. – Не знаю, – наконец раздался его хриплый голос. – Не знаю. Скандаровский поежился. Ему хотелось повернуть назад, но в этом он не мог признаться даже самому себе. Он мельком скользнул взглядом по участникам экспедиции. На их лицах тоже было выражение растерянности и страха. «Мы думаем и чувствуем одно, – подумал Скандаровский. – Да. Одно». – Господа, – сказал Барченко, но тут же поправился: – Товарищи! Перед нами редкое необъяснимое явление. Что будем делать? – Плыть туда, – сказала женщина, секретарь Барченко. – Мы должны исследовать этот феномен. – Надо просить у местных жителей лодку, – это были слова жены Барченко Наташи. – А они дадут? – задумчиво ответил Александр Васильевич. – Местные нас не очень-то жалуют. Боятся, что мы разбудим злых духов. – Уговорим, – неожиданно предложил Скандаровский. – Дадим денег… или прикажем именем нового революционного правительства. Они не посмеют нам отказать. – Да-да, – рассеянно согласился Барченко. – Это хороший вариант. – Но было видно, что думает он о чем-то своем. – Нам непременно нужно исследовать эту фигуру, – подал голос член экспедиции из общества «Мироведения». – Неужели это создано человеком? Как это возможно сделать? Таких размеров и на такой высоте? – Это говорит о том, – голос Барченко неожиданно стал звонким и высоким, – что мы имеем дело с цивилизацией, которая превосходит нашу по всем параметрам. Гиперборея… Раздался плеск воды. По ней пошли круги – шире, шире… – Рыба, – выдохнул кто-то. – Большая какая… – А может быть, – произнес все тот же «мировед», – это некие подводные существа, которые таким способом дают нам сигнал, что они – рядом, что они слышат нас… – Я бы уже ничему не удивлялся, – голос Барченко звучал торжественно и печально. На другой день они достали лодку. Путь до берега, где на скале отчетливо виднелась фигура в черном, был непрост. Местные не хотели давать лодку, ссылаясь на разные причины. Наконец, когда пришли к договоренности с лопарями, выяснилось, что плыть придется самим, никто не станет сопровождать их. При этих словах местные жители отводили глаза – в них явно читался страх и еще недоверие. Они воспринимали членов экспедиции как чужаков, с которыми нельзя быть до конца откровенными. Они были пришельцами, которых нельзя посвящать в тайны здешних мест. – Может быть, ты, – обратился Барченко к подростку с причудливым именем Егра. Его все звали Игошка. – Не-а, – пацан хмурился и качал головой. – Минуту, – провозгласил Скандаровский. Он отвел мальчишку в сторону и взял за ухо. – Ну-с, сударь, чем вы мотивируете ваш каприз? Вы понимаете, что это научная экспедиция с мировым именем. А вы ставите таким образом палки в колеса мировому прогрессу. Парень таращил глаза, мало что понимая из сказанного. – Отвези на ту сторону, каналья, – прошептал Скандаровский. – Получишь от меня деньгу. Ну… Парень потер ухо. – Ладно, – шмыгнул он носом, – не обманете? – Я? – Скандаровский сделал грозный вид. – С кем ты так говоришь? Со мной?.. Чтобы через час был как штык. Понял? Тот кивнул. Поплыли четверо. Остальные остались на берегу. Отправились сам Барченко, Скандаровский, «мировед» плюс местный Игошка. – Женщин лучше не брать, – вполголоса сказал Барченко. – Мало ли что мы там можем увидеть. Не для впечатлительных натур. Поедем, точнее, поплывем на разведку сами. В принципе каждый из вас тоже может отказаться. Хочу сказать, что все – дело добровольное. Во имя и ради науки. Если кто не готов приносить жертвы – может в любой момент отказаться, никаких нареканий и упреков не будет. Скандаровский видел, что сам Барченко настроен весьма серьезно. Он полагал, что здесь возможно все, поэтому предупреждал своих товарищей об этом. Кто был не готов ко встрече с неведомым – мог отойти в сторону и дать дорогу другим. На секунду у Скандаровского мелькнула мысль – отказаться. Он не был трусом, но не хотел подвергать свои нервы лишнему испытанию. Судя по решительному виду Барченко, тот был готов ко всему. А вот другие… Женщины, когда стало известно, что их оставляют на берегу, выразили недовольство, но Скандаровскому показалось, что вместе с тем на их лицах промелькнуло облегчение. Тоже, наверное, понимали, что возможно все? Плыли они в молчании. Игошка был бледен, Барченко смотрел вперед, «мировед» – по сторонам, Скандаровский – то в воду, то на фигуру человека на скале, то на лица коллег. «Что мы знаем друг о друге, – подумал он. – Ровным счетом ничего. Мне Чапеллон дал задание во все вникать, примечать, запоминать… Барченко старается ради науки. А этот… «Мировед»? Юрий Николаевич? Ради кого старается? Тоже, может быть, выполняет чье-то задание? Случайно ли они попали сюда? Конечно – нет». |