Онлайн книга «Колдовской пояс Всеслава»
— Потом от меня отбиваться станешь, сейчас надо быстрее. Вот ветка хорошая, здесь стой, держись крепче и молчи. Дуня обхватила ствол. Сквозь листву внизу были видны только пепелище костра да палено, на котором еще совсем недавно она так блаженно-спокойненько сидела. Юрко как белка ловко перескочил на соседний дуб, достал лук, приладил стрелу, подмигнул Дуняше. Он готовился к битве. И тут раздались отчетливые мужские голоса. Люди приближались к поляне. Евдокия судорожно вцепилась в дерево, бросила взгляд на чернявого. Юрий нацелил стрелу куда-то вниз, он был сосредоточен и спокоен. Это немного успокоило и Дуню. — Здесь они ночевали! Говорил же, правильно идем! — пролетел над поляной раскатистый мужской бас. — Чего орешь, — шикнул сиплый голос откуда-то справа, — золу проверь. Дуня увидела макушку в войлочном клобуке [32]. Мужчина склонился над кострищем. — Горячо, только-что здесь были. Сквозь листву замелькали люди. Много людей! Сосчитать не давали ветки. — Эй, где он там, сюда веди? Брод у вас в какой стороне? — окликнул кого-то сиплый. — На полудень вдоль ручья — самая ближняя дорога, два дня пути отсюда, — Евдокия с удивлением узнала дрожащий от страха голос Кривко. — А ежели он к броду не пойдет? Хитер, ведь, лис, — пробасил войлочный клобук. — Куда ему деваться? В Витебск они не сунутся, опасно, а плавает он как топор, а здесь глубоко везде. Глубоко же? — Глубоко, глубоко, — поддакнул Кривко. — Только к броду идти. — С чего ты взял, что он плавать не умеет? — А с того, — сиплый сел на березовую колоду, теперь его можно было рассмотреть. Это был муж лет тридцати, с вытянутым рубленным лицом, длинноносый, с жидкими русыми волосами и небольшой, такой же редкой бородкой клинышком. На довольно крепком теле красовалась богато расшитая свита, серебряное узорочье поблескивало в лучах восходящего над болотом солнышка. — По весне через Которосль по мосту переезжали. Так у Юрки Половчанина конь взбрыкнул да его в реку скинул. Горыня Твердятич за волосы его еле живого вытащил. — Так может броня на дно потянула? — Без брони он был, а потом признался, мол, плавать невмоготу, воды боюсь. На поляне раздался дружный смех. Евдокия с удивлением подняла голову на Юрия, у того от злости ходили желваки. — Поганая кровь, очищающей водицы святой избегает, — философски изрек войлочный клобук. — Одно не пойму, — продолжил сиплый, — зачем он бабу с собой потащил? Не похоже на него, да и идти медленнее будут. Нам-то, конечно, на руку, но все равно чудно. — Красоты ее для, — вклинился Кривко, — баба красна больно. — Красна, говоришь, — сиплый встал с колоды, — попробуем. Опять неведомые люди засмеялись. От этого смеха у Евдокии все похолодело. — К броду! — приказал сиплый. Вскоре и топот ног, и хруст веток, и сдавленные голоса смолкли в отдалении. Евдокия с Юрием еще довольно долго молча простояли на ветвях. И только когда птицы, рассевшись в кронах, умиротворенно замолчали, чернявый махнул — слезать. Ноги затекли и плохо слушались хозяйку, руки по-прежнему тряслись от пережитого страха. Дуня с трудом спустилась на последнюю ветку, дальше было довольно высоко. — Прыгай, я поймаю, — Юрко уже ждал внизу. — Я сама, — попыталась отказаться девушка. — Я сама, — попыталась отказаться девушка. — Прыгай! — гаркнул на нее чернявый, и она тут же скатилась в его объятья. Он сразу поставил ее на траву. — Сама, сама, — передразнил Юрий, — сейчас сама через болото нас поведешь. К Десне сможешь вывести? «Смогу ли?» С отцом они за ягодой не раз забредали в эти места, но то было с отцом. Батюшка уверенно вел, а Евдокия, не задумываясь, послушно брела следом, а теперь нужно вспомнить. — Я попробую, — промямлила девушка. — Да уж попробуй. Юрко начал рубить тонкую березку: — Прощупывать впереди слягой [33] станем, ежели тебя память подведет. На полуночь немного завернем, нам Витебск стороной обойти нужно, реку перейдем, а уж потом к Смоленску спустимся. Поняла? — Да как же мы реку перейдем, коли ты плавать не умеешь? — А ты умеешь? — хитро прищурился чернявый. — Конечно, — с гордостью сказала Евдокия, — у нас в Корче все умеют. — Вот ты меня и перетащишь. — Да ты что? — испуганно отмахнулась Дуня. — Я тебя не выволоку, оба сгинем. — Авось как-нибудь, — отмахнулся Юрий. — Да как же это — как-нибудь? — обомлела Дуняша. — С Божьей помощью. Все, вот тебе посох, пошли. «Утонем, ох, утонем! — продолжала переживать Дуня. — Хотя лучше на дно пойти, чем к этим в лапы попасть». Это немного успокоило. Весь день они пробирались сквозь топь. Местность Дуняша вспомнить так и не смогла, и не смогла, уж больно много времени прошло, да и не так часто они сюда забредали, только в неурожайные годы, когда из-за поздних заморозков навязывалось мало ягод, и вкруг Корчи всё спешно выбирали соседи. Но зато Евдокия хорошо чувствовала болото, знала его, по приметам безошибочно определяла, где топко, а где можно проскочить. Она вела спутника уверенно, почти не пользуясь слягой. Уже под вечер они набрели на небольшое озерцо, обрамленное елями. В небе стали сгущаться тучи, запахло дождем. — Здесь заночуем, — скинул мешок Юрий, — кущу [34] надо ставить, а то до нитки вымокнем. Одна из елей заметно покосилась, обнажив из песчаной почвы корни. Там Юрко и начал прорубать, убирая лишнее, пещерку. Дунечка заделывала щели лапником. Вскоре нора была готова. В отдалении уже гремело. Поужинав, горе-путники уселись у озера в ожидании дождя. Ноги у Евдокии гудели, непривычные к такой долгой ходьбе, спину ломило от усталости. — Кто эти люди? — осторожно спросила Дунечка. Юрко, насупившись, молчал. Он, вообще, стал каким-то тихим, не похожим на недавнего балабола. — Зачем они за нами гонятся? Ты им нужен али пояс ведовской? — продолжала допытываться Евдокия. — Тебе то знать без надобности, — буркнул чернявый. — Не бойся, уведу я тебя от них. — Как это без надобности?! — взвилась девушка. — Мне твой пояс проклятый всю жизнь сломал, а мне без надобности! |